Проще говоря, это национальный характер, характер народа. Но это только «проще говоря». Немецкая аккуратность, английская невозмутимость, французское легкомыслие — определения довольно приблизительные, даже грубоватые. Ментальность — шире, чем характер, богаче, сложнее, изменчивее, это, скорее, самоощущение народа, его «цвет», «запах».
Определить ментальность каждого отдельного народа весьма трудно, для этого нужно хорошо знать его культуру, искусство: литературу, живопись, музыку, сказки, обряды, нужно пожить среди него, нужно его полюбить. Нужно узнать и, главное, понять его исторический опыт, незаметно передаваемый из поколения в поколение.
Сказать о немцах, что они отличаются дисциплинированностью, большие аккуратисты, дотошны, логичны и последовательны в любом деле, значит сказать очень мало о ментальности народа, проигравшего и истощившегося в бойне Первой мировой войны, расчлененного и униженного соседями-победителями, продавшего душу своим мерзавцам — нацистам. Народа, завоевавшего всю Европу и попытавшегося установить своё господство над всем миром, до конца сопротивлявшегося в жесточайшей в истории битве народов, разгромленного и отрезвившегося на дымящихся развалинах родины, вновь расколотого победителями на два враждебных друг другу государства; сумевшего сотворить «экономическое чудо» свободного рынка, стать на западе полнокровной демократией, а на востоке — оплотом тоталитаризма; разрушившего, наконец, Берлинскую стену и самую охраняемую в мире границу, десятилетиями разделявшую единый народ.
Можете себе представить, насколько ментальность немецкого населения Германии должна отличаться от ментальности немецкоязычных швейцарцев, таких же дисциплинированных аккуратистов (часовщики!), но несколько столетий мирно и размеренно проживших в своих Альпах, абсолютно не вмешиваясь ни в какие европейские разборки; насколько по‑разному ощущают они себя в этом мире.
А взять русских и американцев, различных буквально во всем: очень непростая тысячелетняя история России — и двести сравнительно благополучных лет США, самодержавие и тоталитаризм у нас — и свобода и самоорганизация населения в Штатах, коренной и господствующий над другими русский народ — и «плавильный котел» эмигрантов со всего мира в Новом Свете. Но давно замечено что‑то неуловимо общее у них и у нас: широта взгляда на мир, размах замыслов и дел (и ещё что‑то в этом роде, что трудно выразить словом). А дело, наверное, в том, что нынешний менталитет обоих народов возникал на огромных и неосвоенных просторах европейских, сибирских равнин и девственных прерий, из поколения в поколение люди ощущали вокруг себя необъятный простор. Всегда было куда уйти: туда, где выживешь или нет — будет зависеть только от тебя. И, с другой стороны, как же должен отличаться менталитет этих народов от самоощущения людей в старых европейских — скученных, городских — странах.
Различные ментальности могут уживаться и внутри одного народа, одного общества: менталитет потомственного офицерства весьма отличается в любом народе от духа студенчества или заводских рабочих. Собственно говоря, сложные сочетания, переплетения ментальностей всех слоев и кругов общества и составляют менталитет народа.
Сенатор Юджин Маккарти (о книге Алексиса Токвили 1835 года)
«По мнению Токвиля, свобода объединения в организации являлась «самым естественным правом человека после права на самостоятельную деятельность. Поэтому право объединяться представляется мне почти столь же неотъемлемым, как и личная свобода», – писал он. И в Америке это право использовалось лучше, чем где бы то ни было в мире, притом для достижения самых разнообразных целей.
«Если что-либо задерживает уличное движение, соседи непременно образуют совещательный орган, который и устраняют причину затруднений еще до того, как официальные власти примут соответствующие меры», – писал он.
За последние сто пятьдесят лет не произошло значительных изменений в этой склонности американцев к организации. …
Несметно число организаций в Америке, и оно продолжает расти. Сфера их деятельности охватывает весь спектр существующих в стране интересов и возникающих у нас конфликтов. Приведем названия некоторых из многочисленных организаций, указанных в «Энциклопедии ассоциаций» за 1977 год.
Торговые, деловые и коммерческие организации: «Фонд наименования товаров», «Американская ассоциация импортеров сыра», «Профессиональная ассоциация агентов – распространителей товаров по почте», «Американская вертолетная ассоциация», «Ассоциация изготовителей галстуков-бабочек», «Институт применения асфальта», клуб под названием «Кроты» (объединяющий строителей туннелей, метрополитена, канализационных сетей, фундаментов, морских, подводных и других крупных сооружений).
Сельскохозяйственные организации и товарные биржи: «Международная организация фермеров по использованию авиации», «Национальная ассоциация рождественских елок», «Американский институт льна», «Национальный совет по аллигаторам», «Защитники бобров», «Друзья морской выдры», «Фонд владельцев птицефабрик в прериях», «Американская ассоциация производителей красной смородины», «Североамериканский совет по чернике», «Национальный совет по земляным орехам», «Совет производителей свинины».
Юридические, правительственные, государственные и военные организации: «Национальная конференция судей по банкротствам», «Конференция контрольных советов похоронных служб Соединенных Штатов», «Американская академия адвокатов по вопросам брака», «Национальная конференция контролеров торговли спиртными напитками в штатах», «Ассоциация главных старшин военно-морского флота».
Научные, инженерные и технические организации: «Американская ассоциация инженеров хлебопекарной промышленности», «Национальное общество пищевых приправ», «Американский комитет по изучению метеоритов», «Ассоциация специалистов по производству прохладительных напитков».
Организации в области культуры: «Национальное общество крытых мостов», «Общество реставрации старых мельниц», «Американское общество по содержанию каналов», «Общество созидательного анахронизма» (так называет себя объединение специалистов по истории средних веков), «Американская гильдия любителей английских колокольчиков», «Ассоциация старых поселенцев и хлеборобов Среднего Запада» и др.
Братства: «Родные сыновья золотого Запада», «Почетный орден голубого гуся», «Международный орден взаимного поиска». …
Способности и стремление американцев к организации находят применение в добровольных пожарных командах, на что не мог не обратить внимание Токвиль. В наши дни в Америке существует 22 тыс. пожарных команд. Из них только 1800 состоят из персонала, получающего полную заработную плату, остальные же 20200 команд целиком или частично состоят из добровольцев. Хотя пожарные команды стали возникать еще во времена образования Соединенных Штатов, особенно большой рост их численности происходил после Второй мировой войны. В этот период они начали приобретать многие общественные и близкие к политическим функции вдобавок к своим прямым задачам по борьбе с пожарами и их предупреждением»;
«Деятельность правительственных органов обычно не пользуется доверием. Еще до того, как проводятся выборы, возникают организации, призванные оказывать влияние на правительство»
Политолог Элвин Тоффлер
«В Австралии организация под названием «GROW» объединяет бывших пациентов психиатрических клиник и «нервных людей». В настоящее время «GROW» имеет отделения на Гавайских островах, в Новой Зеландии и Ирландии. …
В Великобритании существует 60 отделений «Ассоциации страдающих депрессией». Повсюду образуются новые группы, начиная с «Общества анонимных алкоголиков» и «Ассоциации туберкулезников» и кончая «Родителями-одиночками» и обществом «Вдова–вдове». …
Многие из них вскоре прекращают свое существование, но вместо каждой исчезнувшей группы появляются несколько новых»
В Хартии ООН, принятой в 1945 году, впервые в истории были зафиксированы общие принципы, на основе которых предполагалось строить новую систему международного права. Главным из них стал принцип уважения к правам человека – все государства, вступавшие в ООН, обязаны были заявлять, что они признают безусловную ценность каждой личности и недопустимость нарушений ее основных прав, какими бы целями это ни оправдывалось. Таким образом, либеральные ценности, сформировавшиеся в недрах европейской цивилизации, впервые были объявлены общечеловеческими.
Однако в ту же Хартию ООН по настоянию ряда государств внесли положение о том, что соблюдение прав человека является внутренним делом каждой страны. Кроме того, сама Хартия (как и принятая спустя три года Всеобщая декларация прав человека) была не международным договором, обязательным для исполнения, а лишь «объявлением о намерениях», поэтому она не могла использоваться, как юридическое обоснование каких-либо санкций мирового сообщества против нарушителей заявленных принципов. И реально в ООН не было единодушия по этому вопросу – большинство государств на планете были весьма далеки от либеральной демократии и действительного уважения к «общечеловеческим ценностям».
Поэтому действительное сближение политических систем на основе общих ценностей началось не в планетарных, а в гораздо более узких масштабах. В 1949 году десять западноевропейских государств [Франция, Великобритания, Ирландия, Италия, Дания, Нидерланды, Норвегия, Швеция, Бельгия, Люксембург] создали Совет Европы, который в следующем году принял «Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод человека» – прототип общеевропейской конституции. Этот документ был уже не декларацией, а обязательным для исполнения международным договором. Таким образом, вошедшие в Совет Европы государства договорились между собой, что права отдельного человека выше, чем суверенитет нации, и их нарушение не может быть «внутренним делом» какого-либо правительства и поддерживающего его народа. Каждое государство согласилось привести все свои внутренние законы в соответствие с общеевропейскими; если же между ними сохранялось противоречие, то национальные суды были обязаны руководствоваться общеевропейской нормой.
Следить за исполнением Конвенции поручили специально созданным органам. Европейская комиссия по правам человека получила право собирать информацию о нарушениях прав в любом из государств, вошедших в Совет Европы, и проводить собственные расследования таких фактов. Окончательные решения и приговоры «провинившимся» государствам доверили выносить Европейскому суду по правам человека, обосновавшемуся во французском городе Страсбург.
- 2001 Проблемы развития, борьба с бедностью, продовольственная безопасность, проблема ратификации Киотского протокола, ядерное разоружение, роль неправительственных организаций, ситуация на Балканах и Ближнем Востоке.
- 2002 Помощь развивающимся странам Африки, борьба с терроризмом и укрепление роста мировой экономики, обеспечение безопасности международных грузов.
- 2003 Экономика, устойчивое развитие, а также безопасность и борьба с терроризмом.
- 2004 Вопросы мировой экономики и безопасности, ситуация в Ираке и на Ближнем Востоке, отношения России и Японии, проблемы свободы слова.
- 2005 Глобальные изменения климата и помощь беднейшим странам Африки.
- 2006 Энергетическая безопасность, демография и образование, укрепление и расширение сотрудничества по борьбе с терроризмом. Ситуация на Ближнем Востоке.
- 2007 Борьба с глобальными изменениями климата и помощь беднейшим странам Африки
- 2008 Борьба с ростом цен на продовольствие и топливо, а также с инфляцией в целом.
- 2009 Глобальный мировой экономический кризис 2008—2009 гг.
- 2011 Гражданская война в Ливии. Проблемы энергетики и изменение климата, продовольственная безопасность и питание, преобразования в экономике Афганистана, перемены на Ближнем Востоке и в Северной Африке.
- 2012 Продовольственная безопасность.
- 2013 Уклонение от уплаты налогов, прозрачность международных финансовых потоков, гражданская война в Сирии.
Впервые идея микроскопа, состоящего из нескольких линз, появилась в 16 веке, тогда же ремесленники научились изготавливать такие линзы. Но были первые микроскопы скорее любопытной игрушкой — предельное увеличение их было всего двадцатикратным. Прорыв в микроскопии произошел спустя полтора века.
Из Голландии в недавно созданное английское Королевское общество (так до сих пор называется британская Академий наук) вдруг стали приходить письма от никому неизвестного бюргера из Дельфта. В них он рассказывал, что, поглядев на каплю воды в самодельную линзу, он увидел огромное количество ранее неизвестных «зверюшек» — «Самое мелкое из этих крошечных животных в тысячу раз меньше глаза взрослой вши». Под письмами стояла подпись — Антони ван Левенгук.
Родившийся в 1632 году Антони рано потерял отца (корзинщика и пивовара), мать отправила его в Амстердам учиться на бухгалтера, но он быстро от учения сбежал и поступил продавцом в галантерейную лавку. Возвратившись в родной Дельфт, он купил лавку, женился и двадцать лет прожил безвестно. Мы знаем лишь о том, что родилось у них пятеро детей, но все они умерли в млоденчестве, а потом скончалась и его жена…
Но знаем мы еще и о том, что прочитал он одну «ученую» книжку про наблюдения через сильную лупу — и решил сам попробовать посмотреть на мир через нее. Левенгук был уже солидным, уважаемым в городе человеком, которому как-то не пристало заниматься «постонними глупостями», но природное любопытство, огромное желание «насытить, насколько возможно, свою страсть проникать в начало вещей» пересилило — он начал пытаться делать собственные увеличительные стекла. Вскоре он достиг в этом деле, требующем упорства, необыкновенного терпения и филигранного навыка, высот лучших европейских мастеров.
Но он пошел своим путем. В то время, как его коллеги-ремесленники пытались совместить в одном приборе разные линзы, он решил усовершенствовать одно-единственное стекло — настолько, чтобы оно позволило резко повысить увеличение. (Многолинзовые микроскопы, в конце концов, победили однолинзовые лупы, но чтобы превзойти степень увеличения левенгуковских стекол, оптикам понадобилось чуть ли не полтора столетия.) Линзы, которые он выделывал, шлифовал и вставлял в серебряные и золотые оправы были крохотными, размером с ноготь, надо было натренировать особый навык, чтобы что-то в них разглядеть — но они давали увеличение на порядок больше, чем любые тогдашние линзы. Они увеличивали крохотные площади наблюдений в 100-200, даже в 300 раз!
То, что Лененгук увидел через свой микроскоп поразило его, как громом. Оказалось, что буквально у нас под ногами, в воде и в воздухе, в нас самих — повсюду! — существует мир крохотных живых существ, что все нас окружающее буквально кишит мирриадами и мирриадами самых удивительных «зверюшек» («В полости моего рта их было, наверное, больше, чем людей в Соединенном Королевстве»). Он увидел это в 1677 году, он сделал величайшее открытие, которое повлияло не только на медицину и биологию, но и на все другие науки — он открыл мир микробов.
В каплях загнивающей воды Левенгук видел мирки, кишащие всевозможными живыми существами — и разнообразие этих изумительных созданий было просто невообразимым: некоторые из них постоянно меняли свою форму и выпускали с разных сторон какие-то щупальца, у других были длинные хвосты, которыми они загребали воду, третьи закручивались наподобие штопора. Странные эти существа — палочкообразные, спиралевидные, шарообразные, со всевозможными отростками и ресничками, размером в несколько тысяч раз мельче самых крошечных насекомых — двигались, сталкивались, гонялись друг за другом, пожирали друг друга; на глазах ошеломленного наблюдателя разыгрывались настоящие жизненные драмы, и все это — в одной капле воды.
Микроскоп Левенгука с увеличением в 300 раз
Ученый мир был взбудоражен. Не все смогли вместить в себя такую революцию, слишком сильным было впечатление. Один известный голландский исследователь насекомых, заглянув в микроскоп, пришел в такой ужас, что несколько повредился в уме. Будучи уверенным, что увидел нечто запретное, то что Создатель хотел скрыть от людского взора, он немедленно сжег все свои рисунки, все свои записи и с тех пор прекратил всякие научные изыскания.
Реакция британских ученых была иной. Они не могли поверить письмам и рисункам Левенгука и прислали через Ла-Манш целую делегацию, чтобы собственными глазами оценить масштабы открытия. Пораженные увиденным, они приняли лавочника с необычным «хобби» в действительные члены Королевского общества, в свой круг самых известных и уважаемых ученых (несмотря даже на то, что он не знал латыни — для Левенгука сделали исключение).
Английские ученые не ошиблись — Левенгук на протяжении всей своей долгой жизни (а прожил он до девяноста лет, пятьдесят из которых занимался микроскопией), забросив все остальные дела, описывал и зарисовывал самые разнообразные микроорганизмы, их он открыл более двухсот — бациллы, кокки, спириллы, нитчатые бактерии. Он впервые увидел кровеносные капилляры, соединяющие артерии и вены, увидел, что кровь, которая по ним течет, состоит из крошечных кровяных телец, он впервые увидел и подробно описал сперматозоиды в семенной жидкости — те маленькие клетки с хвостиками, которые, внедряясь в яйцеклетку, оплодотворяют ее, в результате чего возникает новый организм.
И обо всех своих наблюдениях он подробнейшим образом сообщал в Королевское общество. Все эти письма были при его жизни изданы многотомными собраниями и на голландском, и на латыни.
После Левенгука никому не удавалось изготовить лупы такого же качества изображения. Технология изготовления его великолепных стекол так и осталась неизвестной, как и то загадочное обстоятельство, что он правильно описывал некоторые детали увиденного, которые требовали увеличения до 500 раз.
Левенгук стал всеевропейской знаменитостью. Русский царь Петр в ходе «великого посольства» специально заехал в Дельфт, чтобы с ним познакомиться и посмотреть на его «зверюшек» (один из его микроскопов он увез с собой в Россию). Приехал к Левенгуку и Джонатан Свифт — посмотрев на то, что делается в «маленьком» мире, он написал своего «Гулливера в стране лилипутов».
Левенгук до смертного часа оставался верен своей Академии. Даже умирая, он слабеющим голосом диктовал ученику последнее свое письмо в Королевское общество, — в подробностях описывая процесс угасания жизни в своем теле…
Для освободившихся от испанцев протестантских Нидерландов 17 столетие стало поистине «золотым веком». Степень личной свободы и защищенности личности были здесь, пожалуй, наивысшими в тогдашней Европе. Вероятно, поэтому крохотная на карте континента, не имевшая каких-либо ресурсов страна стремительно выбились в европейские лидеры. Общественное мнение поощряло инициативу и активность в самых разных областях. Расцвело ремесленное производство, торговля, науки и искусства.
Великий философ, ученый Ренэ Декарт, бежавший из Франции в Нидерланды от преследований иезуитов и проживший там два десятка лет, писал: «Какое можно было бы избрать другое место в остальном мире, где можно было бы так же легко, как здесь, найти все жизненные удобства, где можно было бы спать с меньшим беспокойством, где бы всегда были наготове армии для вашей охраны, где отравление, клевета, предательство были бы неизвестны?«.
Обыкновенный, по сути, грабеж, но одухотворенный мало-мальски подходящей к случаю идеей, получил звучное и гордое имя — ЭКСПРОПРИАЦИЯ.
КОНФИСКАЦИЯ — это когда у вас по решению власти отбирают то, чем вы владеете.
НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ — это когда отобранное или выкупленное у вас имущество присваивается государством, становится государственной собственностью.
А когда земля, дома и другие материальные ценности отдаются в распоряжение городских органов власти, такая операция называется МУНИЦИПАЛИЗАЦИЯ.
