Французская детская игра — «фронда» (праща, рогатка). Название ее «приклеилось» к событиям, которые начались после смерти Людовика XIII, когда королевская семья (первый министр, непопулярный кардинал Мазарини, королева Анна Австрийская и ее маленький сын) оказалась перед лицом настоящего бунта высших аристократов и вождей Парижа, не желавших подчиняться внезапно ослабевшей центральной власти.
После 23 лет бездетного и недружного брака у Людовика XIII и Анны Австрийской, наконец-то, в 1638 году родился сын и наследник престола. Через три года умирает знаменитый многолетний первый министр короля Арман Ришелье, а затем и сам Людовик. Король-ребенок, коронованный, но еще недееспособный, попадает под опеку своей матери и преемника Ришелье кардинала Мазарини, переживая вместе с ними все превратности политического счастья во вновь забурлившей стране. Подняли головы, плетя многочисленные заговоры, высшие аристократы, покрывалась баррикадами — и не раз — столица, из которой венценосная семья вынуждена была бежать, странствовать по дорогам Франции, спасаясь от пресдедования, терпя лишения и даже голод.
«По мнению Токвиля, свобода объединения в организации являлась «самым естественным правом человека после права на самостоятельную деятельность. Поэтому право объединяться представляется мне почти столь же неотъемлемым, как и личная свобода», – писал он. И в Америке это право использовалось лучше, чем где бы то ни было в мире, притом для достижения самых разнообразных целей.
«Если что-либо задерживает уличное движение, соседи непременно образуют совещательный орган, который и устраняют причину затруднений еще до того, как официальные власти примут соответствующие меры», – писал он.
За последние сто пятьдесят лет не произошло значительных изменений в этой склонности американцев к организации. …
Несметно число организаций в Америке, и оно продолжает расти. Сфера их деятельности охватывает весь спектр существующих в стране интересов и возникающих у нас конфликтов. Приведем названия некоторых из многочисленных организаций, указанных в «Энциклопедии ассоциаций» за 1977 год.
Торговые, деловые и коммерческие организации: «Фонд наименования товаров», «Американская ассоциация импортеров сыра», «Профессиональная ассоциация агентов – распространителей товаров по почте», «Американская вертолетная ассоциация», «Ассоциация изготовителей галстуков-бабочек», «Институт применения асфальта», клуб под названием «Кроты» (объединяющий строителей туннелей, метрополитена, канализационных сетей, фундаментов, морских, подводных и других крупных сооружений).
Сельскохозяйственные организации и товарные биржи: «Международная организация фермеров по использованию авиации», «Национальная ассоциация рождественских елок», «Американский институт льна», «Национальный совет по аллигаторам», «Защитники бобров», «Друзья морской выдры», «Фонд владельцев птицефабрик в прериях», «Американская ассоциация производителей красной смородины», «Североамериканский совет по чернике», «Национальный совет по земляным орехам», «Совет производителей свинины».
Юридические, правительственные, государственные и военные организации: «Национальная конференция судей по банкротствам», «Конференция контрольных советов похоронных служб Соединенных Штатов», «Американская академия адвокатов по вопросам брака», «Национальная конференция контролеров торговли спиртными напитками в штатах», «Ассоциация главных старшин военно-морского флота».
Научные, инженерные и технические организации: «Американская ассоциация инженеров хлебопекарной промышленности», «Национальное общество пищевых приправ», «Американский комитет по изучению метеоритов», «Ассоциация специалистов по производству прохладительных напитков».
Организации в области культуры: «Национальное общество крытых мостов», «Общество реставрации старых мельниц», «Американское общество по содержанию каналов», «Общество созидательного анахронизма» (так называет себя объединение специалистов по истории средних веков), «Американская гильдия любителей английских колокольчиков», «Ассоциация старых поселенцев и хлеборобов Среднего Запада» и др.
Братства: «Родные сыновья золотого Запада», «Почетный орден голубого гуся», «Международный орден взаимного поиска». …
Способности и стремление американцев к организации находят применение в добровольных пожарных командах, на что не мог не обратить внимание Токвиль. В наши дни в Америке существует 22 тыс. пожарных команд. Из них только 1800 состоят из персонала, получающего полную заработную плату, остальные же 20200 команд целиком или частично состоят из добровольцев. Хотя пожарные команды стали возникать еще во времена образования Соединенных Штатов, особенно большой рост их численности происходил после Второй мировой войны. В этот период они начали приобретать многие общественные и близкие к политическим функции вдобавок к своим прямым задачам по борьбе с пожарами и их предупреждением»;
«Деятельность правительственных органов обычно не пользуется доверием. Еще до того, как проводятся выборы, возникают организации, призванные оказывать влияние на правительство»
Юджин Маккарти (сенатор США, общественный активист, поэт)
Думается, Курс этот лучше было бы назвать несколько иначе, поменяв местами приоритеты, — «История мировой цивилизации и Россия». Хотя бы потому, что место нашей страны в мире, несмотря на ее былые мировые претензии и все наше нынешнее самомнение, весьма скромное — и в прошлом, и в настоящем, да, похоже, и в весьма отдаленной перспективе.
И китайская, и индийская, и исламская цивилизации наверняка еще не полностью раскрыли свой потенциал в мировой истории, но в центре нашего повествования сейчас находится Западная христианская цивилизация, которой уже не менее двух тысяч лет. И не только потому, что она — никуда от этого не деться — наша цивилизация, а еще и потому, что именно она в последние три века вырвалась в безусловные мировые лидеры буквально во всем, определяя для всех остальных свое видение жизни, свои моральные установки, свою культуру, свои технологии.
Начав свой особый путь примерно с пятого века до «нашей эры», наша цивилизация перебирала и активно опробывала самые разнообразные формы правления, постоянно создавала все новые формы культуры, становившиеся тканью жизни все новых поколений. Именно здесь впервые были произнесены невероятные, немыслимые ранее слова, решительно обновившие Западную цивилизацию, — именно из них выросли моральные принципы, осознавание, усвоение, освоение которых европейцами длится уже третье тысячелетие, и которые стали краеугольными камнями нашей цивилизации.
Христианство поставило каждого отдельного человека перед выбором, отвертеться от которого не представляется возможным, — под страхом Страшного суда и вечных посмертных мук он должен выстроить свою жизнь в соответствии с Божьим замыслом. Но даны ему только общие принципы жизни, в остальном же он должен действовать самостоятельно, сообразуясь с той божественной искрой — совестью — которую Творец изначально заложил в каждого человека. Это задача невероятной сложности и трудности. Христианин может лишь приблизиться к идеалу, зримо воплощенному Иисусом, — неустанно совершенствуясь, испытывая и закаляя свою душу. Человек постоянно должен находиться в поиске истины под дамокловым мечом Страшного суда и Ада. Именно так веками формировался, выковывался характер европейца-христианина.
Нам хочется, чтобы вы хоть немного осознали…
Мы столь суровой — христианской — школы не проходили. Мы, изначально тоже христиане, прошли обучение в другой школе и с другими учителями, и результаты обучения оказались иными. Разгромленная кочевыми народами Русь с 13 века надолго, очень надолго выпала из семьи европейских народов. Она сумела сохранить свою не так уж давно приобретенную веру, традиции восточной Церкви также разгромленной Империи ромеев — но только как традиции, как комплекс обрядов, как набор непреложных догм, не одухотворенных пламенной страстью и интеллектом столпов византийского православия. И в переломные для Европы века (16-17 вв.), во времена яркого фанатизма, необыкновенного обострения религиозных чувств и безумных жестокостей войн за веру, мы были слишком далеко, чтобы участвовать в этих борениях.
Русское государство, возродившееся на глухой окраине Европы, едва ли замечало из своего далека эти судьбоносные для Запада войны за веру и уж точно не желало вникать в суть всех этих равно для него «еретических» свар католиков с разнообразными протестантами. У нее были более насущные цели — «переварить» осколки развалившейся Орды, вобрать их в себя, наследовать ее силу и умение править обширными и редконаселенными пространствами. И цели эти были достигнуты, — к концу 18 века на севере Евразии, выплеснувшись даже в Америку, широко раскинулась колоссальная по площади и протяженности, хоть и малонаселенная, но невообразимо огромная империя.
Поиски путей организации общества в нашей цивилизации привели к началу третьего тысячелетия Запад и Восток Европы к весьма различным, даже противоположным результатам. Если на Западе прочно установилась либеральная демократия, то на Востоке до сих пор продолжает существовать практически неограниченная Власть Государства, которая в начале нового тысячелетия вновь задавила, тщательно затоптала едва проклюнувшиеся ростки самоорганизующегося общества.
Россия, безусловно, тоже часть Западной цивилизации, но мы — самая дальняя, самая восточная ее окраина — всегда, начиная с монгольского разгрома, занимали в ней довольно своеобразное место. «…Единый, могучий Советский Союз!» пелось в нашем старом гимне — а все «могучество» его состояло только и исключительно в военной силе. Все же остальное, нужное людям, что составляло их жизнь — от скрепки до швейной машинки, от карандаша до автомобиля, от лифта до экскаватора — было придумано и создано не нами, а той цивилизацией, рядом с которой мы веками жили, соками которой питались — и при царях, и при большевиках, и при Путине (и при ком там еще следующем?).
Специфическая часть Западной цивилизации, наше Отечество, всегда обладало удивительной способностью, практически ничего самостоятельно не придумывая, перенимать у своих западных соседей их изобретения, их технологии, секреты производства и инструменты, их умения и знания, их способы организации и ведения дел, их научные разработки и теории. Началось все это с первых пушек и возведения Кремля, продолжилось закупками бумаги для переписывания заново собственных летописей, своей истории, «полками иноземного строя» с наймом западноевропейцев в качестве офицеров, массовыми приглашениями западных ремесленников и закупками западного оружия и заканчивалось масштабным добыванием западных «атомных» секретов.
В 20 веке, выморив миллионы своих соотечественников, Россия-СССР в невиданном объеме и с невиданной скоростью выстроила у себя — по западным технологиям и с помощью западных специалистов — мощнейшую военную индустрию, и, используя достижения лидеров своей цивилизации, попыталась радикально свернуть ее ход по собственному разумению. Но на последний, решающий рывок к мировому господству у полунищей страны с огромной военной машиной сил не хватило, а выдержать многолетнее противостояние с объединенным Западным миром в «холодной» войне шансов не было.
Технологически Запад ушел далеко вперед, и созданная неимоверным напряжением всех сил страны военная индустрия была уже не в состоянии обеспечивать былые глобальные замыслы. Танковые армады, готовившиеся смести с лица земли Западную цивилизацию, оказались годными лишь в переплавку; громадный же арсенал сверхдорогих ядерных ракет был способен только устрашать воображаемого «вероятного противника», чтобы он не лез в наши дела со своими «правами человека» и «демократией» — решиться же применить его было, остается и будет равносильным самоубийству.
Открытое принципиальное историческое противостояние с Европой и США к концу 20 века, закончилось — силы оказались слишком неравны. СССР не просто проиграл экономическое и военное состязание с Западом – он не смог сохраниться как пример для подражания в мире, как привлекательная альтернатива Западной цивилизации. Коммунистическая мечта умерла, она не могла уже никого вдохновить или указать на какие-либо осмысленные цели в будущем.
И теперь встает вопрос о том, как нам, России, жить дальше.
Внутри страны мы, отбросив демократически-либеральные метания, худо-бедно обустроились, но говорить о том, что в каком-то будущем мы сможем жить на уровне западноевропейцев, так вопрос даже не стоит и не ставится. Наше место — где-то в пятом десятке стран по любым рейтингам уровня и качества жизни. Да, собственно, когда ж было иначе? Ведь несмотря на всех наших миллионеров с миллиардерами и ракеты со всеми их боеголовками, несмотря на продолжающиеся потуги выглядеть «крутыми» и влезать во все мировые дела, мы — страна небогатая и с возможностями весьма ограниченными.
Это стало особенно заметно на фоне новой научной и технологической революции, которая началась и стремительно раскручивается прямо сейчас, на наших глазах, когда Мировая Паутина объединила интеллектуальные силы Запада в решении невиданных доселе задач буквально во всех областях. Вскочить на подножку этого стремительно уходящего экспресса нам не удалось, мы отстали от него «навсегда», и, похоже, так и останемся на обозримое будущее лишь потребителями западных технологий.
Наряду с евроамериканским есть еще и «китайский» путь, но вряд ли он надолго перспективен для нас, как бы соблазнительно он ни выглядел и как бы ни был внешне похож на наш — это совсем другая цивилизация, со своими веками наработанными ценностями, для человека Старого и Нового света слишком специфическая.
Между евроамериканским и китайским строем жизни есть и так называемый «латиноамериканский» вариант, куда затягивает много стран, народы которых уже третье столетие с трудом сводят концы с концами и пытаются выскочить из своей ситуации, вечно меняя авторитарные, порой весьма свирепые, режимы, каждый из которых обещает своему населению скорое процветание и величие. После провала очередных «отцов нации» их заменяют на правительства, избираемые вполне демократически, но тут быстро выясняется, что население не готово терпеть неудобства начинающихся реформ, что у него отсутствуют и навыки, и желание контролировать свою выбранную власть. Это приводит к тому, что избранные очень быстро коррумпируются, (проворовываются), и разочарованные своим выбором люди уже не возражают против очередной диктатуры — и история этих стран продолжает нарезать круги, кажущиеся уже бесконечными… И нас постепенно всасывает в себя водоворот «латиноамериканского» варианта общественной жизни. Это тупик, впрочем, достаточно комфортный, позволяющий основной массе населения жить хоть и небогато, но более или менее сносно.
В отличие от дальневосточных или исламских культур, у России нет ментальных, цивилизационных ограничений развития, она все-таки страна христианского мира. Так что нынешние препятствия на ее пути в принципе преодолеть можно. Речь идет о преодолении «комплекса Орды», до сих пор, уже седьмое столетие, как проклятие, как некий морок, висит над нашим народом, речь об окончательном возвращении страны в лоно своей — христианской — цивилизации.
На этом пути придется признаваться — самим себе, самим себе — в неотмолимых грехах, которые признавать мучительно больно и стыдно, так, что сама мысль возможности таких признаний загнана ныне в общественном сознании в самый потаенный ее угол. Это путь очень трудный, долгий, путь на целый ряд поколений, как минимум. Но не пройдя его, нечего и думать, что все это опять будет «как с гуся вода», что прошлое навсегда останется в прошлом и не сможет больше управлять нашими мыслями, намерениями, хотениями, инстинктами. Не в нашей власти изменить прошлое, жизнь тех, кто уже прожил и кто сделал нашу жизнь такой, какой мы живем ныне. Но разобраться со своим прошлым надо, без этого не будет будущего ни у нас, ни у нашей страны.
В мире «золотого миллиарда», в котором превыше всего ценится интеллект, сложная и суперсложная работа, Россия осознанно выбрала свою «нишу» — она поставляет Западу сырье (нефть, газ, уголь, металлы). Выбор вполне традиционный и прагматичный, поскольку отечественное производство может создавать изделия преимущественно для внутреннего потребления, но не слишком конкурентоспособно за пределами страны, а вот извлекаемые из ее недр полезные ископаемые, поставляемые на мировой рынок, в состоянии кормить Россию еще долгие десятилетия.
У наших людей, обжегшихся на попытке 90-х годов перестроить страну на новых началах, всеобщей стала потребность в общественном спокойствии и жизненной стабильности, — потребность, которую с готовностью и с избытком обеспечивает Власть. Такая Россия вполне и надолго удовлетворяет не только нас самих, но и наших западных соседей и партнеров, потерявших надежду на скорую интеграцию России в Западный мир, но по-прежнему, хоть и в убывающих масштабах, нуждающихся в нашем сырье.
Надежды на то, что могут вернуться «жирные» годы первого десятилетия века, годы заоблачных цен на углеводороды (в районе полутора сотен $ за бочку) в общественном сознании растаяли окончательно. Рухнули надежды и на то, что какое-нибудь «экономическое чудо», на которое решились два десятка наших соседей, «вдруг» вытянет Россию из того состояния, в котором она оказалась, когда сделала ставку на Власть/Государство, обещавшее превратить страну в цветущую «энергетическую империю». Становящееся все более заметным постепенное снижение жизненного уровня основной массы населения России неизбежно будет продолжаться, пока не дойдет до опасной черты, чреватой социальными взрывами.
Так что общественные катаклизмы в будущем в России возможны, отчего ж нет? Разразятся они, если мировые цены на энергоносители, как это уже бывало, обвально, катастрофически рухнут, и жизненный уровень населения зримо, скачком упадет в 2-2,5 раза. На этот случай загодя набраны, обучены, натасканы, вооружены и всем обеспечены силы подавления «уличных беспорядков», которые вместе с органами госбезопасности и мощнейшим аппаратом госпропаганды готовы чрезвычайно жестко, жестоко подавить любые антиправительственные выступления населения. Однако опыт уже многих авторитарных, диктаторских режимов однозначно свидетельствует о том, что постепенно нарастающее недовольство населения ведет к неизбежному разложению репрессивных органов, и это — рано или поздно, но всегда и без вариантов — приводит к закономерному финалу…
Однако, очередная российская общественная «замятня», вне зависимости от ее лозунгов, по своей сути, будет общественным столкновением по поводу более «справедливого» дележа нефтегазовых доходов — и не более того. Она может привести к существенной перетряске внутри правящего слоя, к руководству страной вполне могут придти новые люди, вменяемые, разумные профессиональные управленцы, которые попытаются переломить ситуацию, но такие события, по-прежнему, вряд ли затронут «основной инстинкт» народа России.
Впрочем, продвинутой частью населения при этом наверняка будут выдвигаться требования коренного изменения взаимоотношений Власти и общества. Но, как это бывало и раньше, большинство россиян, в конечном итоге, скорее поддержит привычный, проверенный временем, и лишь немного обновленный, подправленный вариант Государства/Власти, нежели решится пуститься в дальнейший путь по бурным волнам современной демократии. Но наверняка это не будет простым повторением пройденного, что-то изменится. Что? — Не будем загадывать, поговорим об этом на следующем крутом повороте отечественной истории.
Во всяком случае, нечего и думать идти по дороге, уже четвертое столетие торимой англосаксами. Хоть это и центральная магистраль нашей цивилизации, обеспечивающая наивысшие достижения на общем пути, но мы — другие. И нам после дурного, тупикового кружения в «латиноамериканском» водовороте предстоит выбрать свой путь внутри нашей цивилизации, соответствующий нашей истории, нашим взглядам на жизнь, нашим привычкам и пристрастиям.
Ничего на отдаленное будущее не загадывая, закончить наш Последний РазговоР хочется словами одного неглупого человека, который, как и многие из нас, до самого конца, до 24 февраля 2022 года, все еще надеялся на чудо, лелеял мечту на мирное, постепенное, эволюционное возвращение страны в лоно своей цивилизации:
А эта «совсем другая история» поджидала Российскую Федерацию на следующем же крутом повороте событий, вал которых спровоцировала она сама. Роковые стратегические просчеты в оценке общемировой ситуации и непрофессионализм высшего руководства, стремление десятков миллионов людей вернуться в привычный, обжитой мир империи обернулись для страны тяжелейшими испытаниями — 24 февраля 2022 года Кремль при почти всеобщем одобрении несколько ошарашенного населения направил Россию прямиком в катастрофу, с последствиями которой придется иметь дело еще очень, очень, очень долго…
Библейское чудовище, поражающее огромностью своих размеров и мощью:
Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их. Кто может открыть верх одежды его, кто подойдёт к двойным челюстям его? Кто может отворить двери лица его? круг зубов его — ужас; крепкие щиты его — великолепие; они скреплены как бы твёрдою печатью; один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними; один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.
«Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их. Кто может открыть верх одежды его, кто подойдёт к двойным челюстям его? Кто может отворить двери лица его? круг зубов его — ужас; крепкие щиты его — великолепие; они скреплены как бы твёрдою печатью; один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними; один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.
Надежда тщетна: не упадешь ли от одного взгляда его? Нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его… От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари; из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры; из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя. На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас. Мясистые части тела его сплочены между собою твёрдо, не дрогнут. Сердце его твёрдо, как камень, и жёстко, как нижний жернов.
Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса. Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копьё, ни дротик, ни латы. Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево. Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву. Булава считается у него за соломину; свисту дротика он смеётся.
Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи. Он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь; оставляет за собою светящуюся стезю; бездна кажется сединою. Нет на земле подобного ему; он сотворён бесстрашным; на всё высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости».
Своеобразие России в ряду европейских стран, ее особое место в Западной цивилизации начало постепенно определяться с распадом Орды, когда Московия, расширяя свои азиатские пределы, начала замещать собой своего бывшего ослабевшего сюзерена, пропитываясь чисто азиатскими представлениями о характере власти. В итоге во всем народе за полтысячелетия выковалось, до сих пор передающееся из поколение в поколение «с молоком матери», убеждение о том, что Власть от веку существует сама по себе и для себя, что она прочна, как железо, и неизменна в веках, какими бы словесами она ни прикрывалась — «царское самодержавие», «диктатура пролетариата» или «суверенная демократия».
Спрашивать с нее за то, что она делает, бессмысленно, — она вне человеческого разумения, и контролировать этого Левиафана — Власть/Государство — не в силах человеческих. Она абсолютна, неизменна, неотменима и неподвластна человеку, она провозглашает, что она — обязательное условие самого существования народа, нации. Задаваться вопросами о правоте или неправоте Власти/Государства, о цене и жертвах ее господства — кощунство, ибо она не предполагает критического к себе отношения. Человека, усомнившегося в праве Власти/Государства господствовать над интересами общества и людей, при молчаливом одобрении большинства просят либо заткнуться, либо следовать «на выход с вещами». Критика Власти доступна только самой Власти.
К новому веку Власть/Государство в России окончательно превратилось в единую — закрытую и сплоченную — корпорацию. В центре и во главе ее стоит тщательно охраняемый и превозносимый всей мощью пропагандистской машины вождь, в руках которого сосредоточено управление, прежде всего, системой государственной безопасности, армией и военизированными формированиями. Нет и не может быть никаких отдельных от Власти самостоятельных производственных и финансовых корпораций — огромные или просто большие состояния формируются также здесь, и контролируются также из центра Власти. Судебные, законодательные, управленческие, пропагандистские органы работают скоординировано, жестко направляясь из единого центра.
Либерализм утверждает, что нет ничего более важного на свете, чем человек, отдельная человеческая личность. У каждого человека есть некоторые права. Они никем не пожалованы, они не завоеваны в борьбе. Они просто есть — от рождения, по праву рождения, по самому факту появления человека на свет. Это права неотъемлемые, то есть такие, которые никто не может отнять. Они даны для того, чтобы человек прожил весь отпущенный ему срок, причем так, как он считает нужным и правильным. Они так и называются — права человека.
Их в западном обществе накопилось уже немало, но все они по-прежнему сводятся к двум основным, базовым, корневым правам: человек имеет право на жизнь и на свободу.
Это значит, что для всех — и для другого человека, и для организации, и для государства — отдельная личность неприкосновенна. Никто не может человека лишить жизни, заставлять человека менять свои убеждения, верования и жизненные принципы.
Это значит, что любая ненасильственная деятельность — свободна. Никто не имеет права ее пресекать ни по каким соображениям — ни по соображениям общественной безопасности, ни заботясь о его же здоровье или даже жизни, если она, его деятельность, не наносит вреда другим людям.
Это — взгляды либерала в их максимальном, конечном выражении. Не надо думать, что они воплощены в жизнь даже в самых либеральных обществах. До этого еще далеко. Но цель их наиболее полного осуществления — поставлена.
При их реализации в различных жизненных обстоятельствах возникает великое множество сложностей, вопросов, проблем, нестыковок. Над их разрешением постоянно работают юридические и судебные системы различных стран. Возникающие коллизии медленно, но верно, «переваривает» массовое общественное сознание.
Но либерал не задается вопросом, какая экономическая или политическая система в принципе лучше всех осуществит соблюдение этих прав. Были времена, когда монархи или диктаторы стояли на страже прав человека в противовес большинству своих подданных — всякое бывало в истории. Сейчас в обществах западного типа окончательно укрепилось убеждение, что лучше всего, надежнее всего эти права обеспечивает демократическая политическая система. Но, повторяем, этот вопрос — не к либералу.
————————
Этот вопрос — к демократу. Демократ убежден, что источником власти является народ — и все, кто осуществляет власть, должны быть избраны. Его идеалом является всеобщее избирательное право для всех граждан страны вне зависимости от их имущественного состояния, образования и пола.
Однако опыты введения такой избирательной системы выявили очень серьезную проблему: люди, вполне демократически избранные в органы власти, использовали полученные ими возможности для того, чтобы остаться в этой власти гораздо дольше установленного срока, а желательно — пожизненно, да еще и детям и внукам ее передать. Демократия постоянно «срывалась», «соскальзывала» в диктатуру.
Для того, чтобы исключить подобное развитие событий, система республиканской власти была модернизирована. Власть была разделена на независимые друг от друга, следящие друг за другом и ограничивающие друг друга ветви — законодательную, исполнительную и судебную, каждая из которых могла заблокировать решения остальных.
Выборы в каждую из ветвей были разнесены по времени, чтобы лучше учитывать изменяющееся настроение общества и чтобы в разных ветвях власти были разные политические силы.
Особое внимание начали уделять меньшинству, оппозиции правящим партиям — она всегда была готова сменить их у «руля».
Принятие решений было обставлено бесчисленными процедурами, — система работала медленно, но зато ее решения оказывались всесторонне обсужденными и со всех сторон выверенными.
В особо защищенное положение была поставлена свободная пресса, следящая сразу за всеми ветвями власти. Совершенно свободно стали действовать бесчисленные общественные организации — форма самоорганизации населения — в целом составляющие «гражданское общество».
————————————
Соединение либерализма и демократии осуществилось в конституциях. В них были зафиксированы основные права человека — и любая власть потеряла возможность их нарушать (обращение в конституционный суд приводит к отмене решения исполнительной, законодательной и судебной власти, пусть даже и пользующееся всенародной поддержкой, но ограничивающее основные права отдельных граждан).
Жизнь в обществе, которое было организовано таким образом, воспитывала и саму власть, и население — поколение за поколением, — и, в конце концов, ее приняли практически все. Тем более, что в таком «инкубаторе», как выяснилось, любой бизнес, производство, наука, культура развивались в наиболее комфортных условиях, и не снившихся странам с авторитарными режимами власти.
Общество, живущее таким образом, получило название «либеральная демократия».
Ордынское иго продержалось на Руси примерно десять поколений (с батыева разгрома середины 13 века до «стояния на Угре» в середине 15 века).