ИСТОРИЯ - ЭТО ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО ОБЬЯСНИТЬ НАСТОЯЩЕЕ НАСТОЯЩИМ

РАЗГОВОР. «Домонгольская» Русь

в Без рубрики on 22.08.2016

 

СЛАВЯНСТВО

Происхождение, история и самый характер славянства оказались окружены разнообразными мифами, и из идеологических кругов, где родились, проникли в толщу народную.

Мифы — явление неизбежное и неискоренимое. Из них, собственно, и состоит массовое сознание. Но из этой констатации вовсе не следует, что бороться с ними вообще не стоит. Если оставить их в покое, то они могут разрастись так, что способны будут исказить картину окружающего мира неузнаваемо.

Массовое сознание само превратит в миф любые факты, догадки специалистов или фантазии шарлатанов, а власть сама изберет и широко распространит выгодные ей мифы. Наше же дело — смотреть на любые факты трезво и пристально, в обобщениях не улетать далеко от грешной земли. В нашем случае стоит просто принять к сведению, что люди, профессионально занимающиеся славянами, находят их следы лишь с 6-го века, а откуда они вообще появились — не знают (а для догадок у историков в данном случае просто пока нет достаточно фактов).

Нам (а, вероятно, и вам) доводилось открывать «науч-поп» в котором славянская древность отважно отодвигалась вглубь тысячелетий: Ахиллес (или Гектор — уж и не припомним) оказывались славянскими богатырями; этруски объявлялись прямыми предками русских (всего-то — две буквы подчистить, а одну прибавить); знаменитые и загадочные крито-микенские тексты с легкостью расшифровываются (оказывается!) чуть ли не с помощью кириллицы; некая «Велесова книга» также повествует о чем-то весьма славянско-сокровенном… Все это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Если приведенные натяжки и фальшивки простосердечно-наивны и вряд ли могут стать объектом исторической дискуссии, то встречаются интерпретации и потоньше. Так, например, во вполне серьезном издании (чуть ли не в учебном) авторы следующим образом «встроили» славян во всемирно-исторический процесс: германцы разгромили Западную Римскую империю, а славянам выпало довершить «объективно-необходимую» миссию ликвидации последних следов античности, что они с успехом и сделали, до предела обескровив Византию. Это явная фактическая натяжка — и весьма сомнительная честь (но чего не сделаешь для «родственников» — «и мы пахали!»).

Другое, более устоявшееся представление, наоборот, противопоставляет славян воинственным и жестоким германцам, как людей мягких, незлобивых, пластичных, уживчивых, неагрессивных (но, как в песне поется, — «нас не трогай — мы не тронем, а затронешь — спуску не дадим»). В национальных характерах разных славянских народов сегодня, безусловно, есть что-то общее, что отличает их от западноевропейцев, латиноамериканцев, австралийских аборигенов и т. д. Но материя эта настолько условная, крайне субъективная, что говорить о ней в среде уважающих себя специалистов до сих пор считается дурным тоном. Если перечисленные особенности характера у славянства и имеются, то нет никаких оснований говорить о них, как об изначально присущих, обусловленных чуть ли не генетически.

Попадая в разные исторические условия, проходя разные этапы своего развития народы меняют свой менталитет часто весьма кардинально. Кто бы, например, узнал в добропорядочных скандинавах и датчанах агрессивных, кровожадных викингов! А если говорить о славянах, то интересно, как под эти характеристики подходят, например, буйные запорожцы Богдана Хмельницкого, воинственные чешские табориты Яна Жижки, да и сами русские, которые на своем веку (тысячелетии) наступательно воевали гораздо больше, чем немцы или даже французы (и насколько успешнее!).

Мы вовсе не отрицаем разности психологических типов различных национальных общностей, но предлагаем обращать особое внимание на их зависимость от исторических ситуаций и исторических судеб народов, а также призываем к сугубой и многогубой осторожности, к отказу от лихих обобщений в столь болезненных вопросах, в которых мы еще так плохо разбираемся.

 

Если вернуться к нашей теме, то поводом к противопоставлению германской экспансии на запад и славянской — на восток послужил «мирный» характер занятия славянами будущей территории Древней Руси в отличие от «грабительских» завоеваний  германских племен. Давайте разберемся с этим.

О вторжении на территорию Западной империи мы знаем по многочисленным сохранившимся описаниям — германцы теснили письменный народ. И каких характеристик пришельцев можно ожидать от римлян (тем более, что разница в культурном уровне была действительно велика)? А славянские волны переселений прошли глухо, теснимыми оказались племена бесписьменные, которые не смогли передать нам весточки о том, как это происходило. В общем, можно предположить, что в этом случае дело обходилось, как минимум, без большой крови.

Перед племенами, продвинувшимися на запад, была организованная, но ослабленная система защиты, а за ней — огромные, веками копившиеся богатства античных городов. И если бы в авангарде варварской волны оказались не германцы, а славяне, неужели удержались бы они от великого соблазна сравнительно легкой и фантастически богатой добычи? А если бы германцы, подобно славянам, в своем повседневном труде полукочевых землепашцев медленно, поколение за поколением, двигались на восток, то неужели бы они предали огню и мечу таких же лесных земледельцев, охотников и рыболовов, как и они сами?

 

КИЕВСКАЯ РУСЬ

«В год 6367 [859]. Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А Хазары брали с полян, с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке с дыма…

В год 6370 [862]. Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву». И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами».

Известнейшее место из древнейшей русской летописи мы поместили здесь потому, что при изучении данной главы отрывка этого никак обойти не удастся (хотя попытки такие и предпринимались). Во времена летописания сообщение Нестора сомнений не вызывало и лишь расцвечивалось все новыми живописными «подробностями». Ситуация резко переменилась в 18 веке…

Основание государства, происхождение первой династии и его название относятся к числу «проклятых вопросов» российской историографии. В разных художественных фильмах, а то и в школьных учебниках, можно встретить по этому поводу самые разнообразные фантазии. А дело здесь не такое уж и сложное, если подходить к нему без каких-нибудь «высших» соображений.

Внесем некоторую ясность по поводу околонаучных обстоятельств этой длительной дискуссии:  [Об истории вопроса о происхождении «руси»]

А нам (авторам) непонятно, почему надо комплексовать по поводу скандинавских предков целого ряда аристократических родов России. Чем хуже они славянских, половецких, финских, ногайских, немецких, татарских, датских, литовских, шотландских, эфиопских и т. д.?

Нам непонятно, отчего сегодня кому-то может быть неприятен тот факт, что князем-основателем первой династии стал не кривич, не вятич, не радимич, и даже не древлянин, а норманнский конунг (ну и что ж, что морской пират, — а человек был, может быть, хороший!). Говорить о «неполноценности» славян после итогов их более, чем тысячелетней государственной истории сейчас уже вряд ли кому может придти в голову из-за эпизода IX века (тем более, что аналогичные «призвания» случались и у других — неславянских — народов).

Разговор с историком Игорем Данилевским о первых веках Руси (фрагмент)

Мы никак не можем взять в толк, почему такую бурю возмущения у кого-то вызывает возможность скандинавского названия нашей страны. Братья-славяне болгары почему-то не комплексуют по поводу тюркского своего имени; довольны, думается, и жители северной французской провинции Нормандия (Русь с ней практически тезка). А мы, авторы, например, считаем, что с названием стране нашей очень даже повезло: Р-у-у-сь, Рос-си-и-я… — как красиво!

Николай КАРАМЗИН. О СОСТОЯНИИ ДРЕВНЕЙ РОССИИ

 

ЕДИНЕНИЕ СТРАНЫ И РАЗДРОБЛЕНИЕ ВЛАСТИ

Обратите внимание на то, что главное событие княжения Владимира в учебнике названо «крещением Руси», и что в дальнейшем авторы упорно избегают называть происшедшее «принятием Русью христианства». Объяснимся.

Для того, чтобы проникнуть в суть основных идей Христовой проповеди, приложить ее к индивидуальной человеческой жизни и к земному общественному устройству, христианскому миру не хватило и двух тысячелетий [думаем, что не хватит и трех]. Это вероучение, несмотря на кажущуюся доступность евангельских рассказов, очень сложное, требовательное, бескомпромиссное. Для осмысления и принятия христианства человеку необходимо напряжение всех его душевных сил и очень много мужества. Веками этот тяжелый труд ума и души был делом сравнительно немногих — элиты. Долгое время лидером в этом важнейшем для европейской культуры деле была Византия, но и здесь подлинная, внутренняя христианизация не захватила массы исполняющего все положенные обряды населения.

Мы оставляем в стороне вопрос, правильно или нет поняли Христово учение различные христианские конфессии. Мы лишь констатируем, что только через полтора тысячелетия воцерковленности впервые возникло по-настоящему массовое стремление докопаться до сути своей религии и жить в соответствии с ее пониманием, — и произошло это в Западной Европе (во времена Реформации и Контрреформации).

Крещение для Руси (как и для всех окрещенных народов) было лишь самым началом длительного, глубокого и сложного процесса христианизации. В нашей стране он идет уже тысячу лет. Оценивать его сегодняшние итоги можно по-разному.

 

Не знаем, как вы, но мы думаем, что:

Русь-Россия — страна христианская, и даже если кажется, что по пути христианизации она двигалась слишком медленно, тем не менее, двигалась она, хоть и по своей тропе, но именно по этому магистральному пути христианской цивилизации, а не по какому-либо иному!

Крещение Руси превратило для нее весь Восток в иноверческое пространство, воздвигло на ее восточных (а позже южных) границах культурный барьер, взломать который  удалось только языческой Орде (и он возник вновь, как только Орда приняла ислам). Помимо Орды, влияние Востока на православную Русь-Россию в историческом плане оказалось ничтожно малым.

Буддийский, даосский, конфуцианский, индуистский Восток, вероятно, был бы в состоянии дать молодой Руси некие образцы, но его центры были слишком далеко (русские путешественники видели в нем лишь чуждую экзотику). А Восток мусульманский, подступавший к самым границам, воспринимался как исторический противник. Века Русь прожила «сама по себе», но, когда пришло время сравнивать, соотносить себя с «другими», взгляды обратились отнюдь не на Восток…

Крещение дало Руси письменность. Учиться читать, пытаться постигать нечто, выходящее за рамки повседневности на Руси начали не по Ригведам, не по буддийским джатакам, не по конфуцианским трактатам и не по сурам Корана, а — по Библии.

Эти обстоятельства, как нам кажется, могут многое объяснить в прошлом и будущем нашей страны.

 

Феодальная раздробленность Киевской Руси — тема бывшая весьма популярной в сравнительно недавние еще времена, когда оценивалась раздробленность однозначно негативно.

Раздробленность — нормальное, закономерное состояние средневекового феодального общества (политическая, экономическая особость отдельных территорий очень долго сохраняется даже после образования единого государства). Считать это состояние хоть и неизбежным, но все-таки злом, могут только люди, которые смысл народной истории видят в создании и укреплении «единого централизованного государства». И совершенно не обращают внимание на то, что как раз период политической раздробленности обычно совпадает с ростом общественного богатства, с ускоренным развитием городов, ремесла и пр.

Древняя Русь, хоть и с некоторым запозданием, шла по классическому пути феодального общества. Нам трудно сейчас судить о том, что происходило тогда на Руси, но все исследователи отмечают, что в 12-13 веках и в иконописи, и в облике во множестве строившихся храмов все меньше стало чувствоваться влияние византийских образцов. Сначала в западных княжествах, а затем и по всей Руси начали писать иконы скорее в итальянских традициях, строить храмы, которых не знала Византия, но которые хорошо вписываются в развитие тогдашней западноевропейской (романской) архитектуры.

 

 

Опубликовать:


Комментарии закрыты.