ИСТОРИЯ - ЭТО ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО ОБЬЯСНИТЬ НАСТОЯЩЕЕ НАСТОЯЩИМ

ЧТО ЛЮДИ ДУМАЛИ. Война империй

в Без рубрики on 24.04.2017

 

ВСТРЕЧА ВОЙНЫ

 

Канцлер Германии Теобальд Бетман-Гольвег, 30 июля 1914 года:

«Подавляющее большинство народов сами по себе миролюбивы, но события вышли из-под контроля и камень покатился…»

 

Бертран Рассел, английский  математик, философ:

screenshot_17

«Я провел вечер (3 августа) бродя по улицам, особенно прилегающим к Трафальгарской площади [центр Лондона], наблюдая толпы кричащих людей и проникаясь чувствами прохожих. В течение этого и следующих дней я обнаружил к своему удивлению, что обычные мужчины и женщины были в восторге от предстоящей войны»

 

 

Английский посол в Австро-Венгрии:

«…В Вене царило такое всеобщее настроение, что сообщения о разрыве отношений с Сербией вызвали всеобщее ликование, толпы народа заполонили улицы, распевая патриотические песни до утра»

 

Илья Эренбург, писатель:

%d0%b8%d0%bb%d1%8c%d1%8f-%d1%8d%d1%80%d0%b5%d0%bd%d0%b1%d1%83%d1%80%d0%b3

«Трудно рассказать, что делалось в те дни. Все, кажется, потеряли голову. Магазины позакрывались. Люди шли по мостовой и кричали: «На Берлин! На Берлин!» Это были не юноши, не группы националистов, нет, шли все – старухи, студенты, рабочие, буржуа, шли с флагами, с цветами и, надрываясь, пели «Марсельезу». Весь Париж, оставив дома, кружился по улицам; провожали, прощались, свистели, кричали. Казалось, что человеческая река вышла из берегов, затопила мир. Когда я ночью валился измученный на кровать, в окно доносились те же крики: «В Берлин! В Берлин!»

 

 

Шарль де Голль, генерал, будущий президент Франции:

screenshot_2«Франции достаточно обнажить свой меч, чтобы все противоречивые страсти слились в единстве. Из толпы индивидуумов Франция превращается в единый всесокрушающий порыв. Все, что способствует объединению – патриотизм, религиозная вера, ненависть к врагу, – сразу вдохновляется всеобщим энтузиазмом. Одновременно обнаруживается безжизненность теорий, которые, казалось, воспрепятствуют этому объединению. Не нашлось ни одной группировки, выступающей против мобилизации. Ни один профсоюз и не подумал помешать национальному делу забастовкой. В парламенте ни один голос не был подан против кредитов на войну. Доля уклоняющихся от военной службы, которая, как официально предполагалось, составит 13 процентов призывников, не достигла и 1,5 процента. 350 000 добровольцев осаждали мобилизационные пункты. Французы, живущие за границей, брали штурмом поезда и пароходы, чтобы присоединиться к родине. Подозрительные, включенные в «список Б», умоляли направить их в огонь. Побуждаемые чувством долга к участию в войне из-за границы явились 3000 лиц, дезертировавших в мирное время»

 

Д. Засосов, В. Пызин, из воспоминаний:

screenshot_1«На памяти у нас большие манифестации разносословной толпы еще до объявления войны. Петербуржцы, как и вся Россия, были единодушно возмущены наглым ультиматумом Австрии к Сербии. События разворачивались страшно быстро. Ультиматум следовал за ультиматумом, и наконец: Германия объявляет войну России.

Теперь манифестации приняли в Петербурге грандиозные размеры

Народные демонстрации наконец завершились разгромом германского посольства на Исаакиевской площади. Громили здание посольства дня три, сломали двери, выламывали решетки окон, выбрасывали мебель… Этот разгром привлек громадные толпы людей. Толпа выкрикивала ругательства и проклятия в адрес кайзеровской Германии и самого кайзера. Полиции там мы не видели – полицейские понимали, что соваться под руку возмущенной толпы – дело опасное»

 

 

ПЛАНЫ, РАСЧЕТЫ, ДОГОВОРЕННОСТИ

 

Из аналитической записки премьер-министру советника английского министра иностранных дел Э. Кроу 12 июля 1914 года:

«Если война вспыхнет и Англия не примет в ней участия, то может произойти следующее:

а) Если победят Германия и Австрия, то они задавят Францию и унизят Россию. Французский флот исчезнет. Германия овладеет Каналом [Ла-Маншем] при добровольном или невольном сотрудничестве Голландии и Бельгии: каково будет тогда положение Англии, лишенной друзей?

б) Победят Франция и Россия. Как они тогда отнесутся к Англии? Что будет с Индией и Средиземным морем?

В этой борьбе, которая ведется не за овладение Сербией и в которой дело идет о цели Германии установить свое политическое господство в Европе и желании государств сохранить свою индивидуальную свободу, – в этой борьбе наши интересы связаны с интересами Франции и России…»

 

Из меморандума прусского министра внутренних дел фон Лебеля «О целях войны», октябрь 1914 года:

«Некоторые соображения о целях, которых Германия может добиться при помощи победоносной войны…

…Мы нуждаемся в безусловной свободе морей, в колониях с удобными гаванями, которые можно защитить, – в колониях, снабжающих нас сырьем и способных стать рынками для сбыта… Нам нужна на западе граница, которая дала бы нам по возможности ключ к Франции. Нам могут пригодиться районы угля и руды, прилегающие непосредственно к нашей границе. С военной точки зрения желательно улучшить восточно-прусскую границу. Наконец, нам нужна военная контрибуция, которая связала бы на долгое время Францию в экономическом отношении…

Это значит, что удовлетворение наших потребностей должно пойти в первую очередь за счет Франции, что необходимо фундаментальное изменение бельгийских условий, для чего необходимо добиться по меньшей мере сильных частичных успехов в борьбе с Англией, и что от России мы можем взять мало или даже вовсе ничего не взять.

В политическом отношении Великобритания стала теперь тем врагом, который противопоставил свои жизненные интересы нашим и с которым мы раньше или позже должны покончить, так как Англия не хочет терпеть рядом с собой сильной дееспособной Германии, играющей роль в мировой политике…

Гарантия нашей безопасности… заставляет желать, чтобы Англия и Япония находились под постоянным давлением, исходящим от покоренной нами России, ибо так как Россия является мощной политической реальностью… и мы не ощущаем потребности обогатиться за ее счет, то мы должны заботиться о том, чтобы использовать ее в наших всемирно-политических интересах»

 

Из разговора Николая II с французским послом в Петербурге Морисом Палеологом, ноябрь 1914 года:

«– Как, Ваше Величество, представляете вы себе общие основания мира?

После минутного раздумья, император отвечает:

– Самое главное, что мы должны установить, это уничтожение германского милитаризма, конец того кошмара, в котором Германия нас держит вот уже больше сорока лет. Нужно отнять у германского народа всякую возможность реванша. Если мы дадим себя разжалобить – это будет новая война через немного времени…

Вот как, приблизительно, я представляю себе результаты, которых Россия вправе ожидать от войны и без которых мой народ не понял бы тех трудов, которые я заставил его понести. Германия должна будет согласиться на исправление границ в Восточной Пруссии… Познань и, может быть, часть Силезии будут необходимы для воссоздания Польши. Галиция и северная часть Буковины позволят России достигнуть своих естественных пределов – Карпат… В Малой Азии я должен буду, естественно, заняться армянами; нельзя будет, конечно, оставить их под турецким игом… Наконец, я должен буду обеспечить моей империи свободный выход через проливы…

Мысли мои еще далеко не установились. Ведь вопрос так важен…»

 

Из меморандума министра иностранных дел России Сергея Сазонова послам Франции и Англии, февраль 1915 года:

«…Вопрос о Константинополе [Стамбуле]  и проливах должен быть окончательно разрешен и сообразно вековым стремлениям России.

Всякое решение было бы недостаточно и непрочно в случае, если бы город Константинополь, западный берег Босфора, Мраморного моря и Дарданелл, а также южная Фракия… не были впредь включены в состав Российской империи.

…В силу стратегической необходимости часть азиатского побережья, в пределах между Босфором и рекой Сакарией.., острова Мраморного моря, острова Имброс и Тенедос должны быть включены в состав империи…

Императорское правительство льстит себя надеждой, что вышеприведенные соображения будут приняты сочувственно обоими союзными правительствами. Упомянутые союзные правительства могут быть уверены, что встретят со стороны императорского правительства такое же сочувствие осуществлению планов, которые могут явиться у них по отношению к другим областям Оттоманской империи и другим местам»

 

Из Декларации держав Антанты:

«Французское, великобританское, итальянское и российское правительства взаимно обязуются не заключать сепаратного мира в течение настоящей войны.

Четыре правительства соглашаются, что, когда наступит время обсудить основы мира, ни одна из союзных держав не сможет устанавливать мирных условий без предварительного соглашения с каждым из других союзников»

В подтверждение чего нижеподписавшиеся подписали настоящую декларацию и приложили к ней свои печати.

Составлено в Лондоне в четырех экземплярах, 26 апреля 1915 г.»

 

 

МИРОВАЯ ВОЙНА

 

Осип Мандельштам

ЕВРОПА

Как средиземный краб или звезда морская,

Был выброшен водой последний материк.

К широкой Азии, к Америке привык,

Слабеет океан, Европу омывая.

 

Изрезаны ее живые берега,

И полуостровов воздушны изваянья;

Немного женственны заливов очертанья:

Бискайи, Генуи ленивая дуга.

 

Завоевателей исконная земля,

Европа в рубище Священного Союза –

Пята Испании, Италии медуза

И Польша нежная, где нету короля.

 

Европа цезарей! С тех пор, как в Бонапарта

Гусиное перо направил Меттерних –

Впервые за сто лет и на глазах моих

Меняется твоя таинственная карта.

1914 год

 

Франсуа Фюре, французский историк:

«Война 1914 года… переменила чувства народов и опровергла все расчеты военных и политиков, как в одном лагере, так и в другом. Ни одна война в прошлом не протекала и не завершалась столь непредвиденным образом…

Никогда раньше война не заставляла миллионы вооруженных до зубов людей – наиболее активную часть населения каждой страны – годами сидеть в траншеях, стараясь убить всевозможными способами как можно больше противников, без перерывов на зимнее время и без реальной надежды на решающий успех и окончательную победу… Военное и промышленное равновесие сил в сочетании с огромным количеством сражающихся привело к бесконечной чудовищной бойне…»

 

Илья Эренбург, писатель, 1916 год:

«…Фронт – это грандиозная машина, планомерно истребляющая людей. Подвиги, добродетели, страдания мало что решали; смерть была механической.

В Кале [Франция] я увидел, как деловито подготовляют эту смерть… Выгружали баранов из Австралии, муку из Канады, чай с Цейлона. Выгружали также очередную партию солдат; они растерянно оглядывались. Огромная пекарня пекла в сутки двести тысяч хлебов. Солдаты жевали хлеб. Война пожирала солдат»;

«В нем что-то величественное и омерзительное. Быть может, когда-то существовали исполинские насекомые, танк похож на них. Для маскировки он пестро расписан, его бока напоминают картины футуристов. Он ползет медленно, как гусеница; его не могут остановить ни окопы, ни кусты, ни проволочные заграждения. Он шевелит усами: это орудия, пулеметы. В нем сочетание архаического с ультраамериканским, Ноева ковчега с автобусом двадцать первого века. Внутри люди, двенадцать пигмеев, они наивно думают, что они властители танка…»

 

Эрих Мария Ремарк, немецкий писатель, отрывок из романа «На Западном фронте без перемен»:

screenshot_6«У нас большие потери, главным образом за счет новобранцев. На наш участок опять прислали подкрепление. Это один из самых свежих полков, почти сплошь молодежь последних наборов.

Нам всем хорошо знакомы бледные, исхудавшие от брюквенных рационов лица, судорожно вцепившиеся в землю руки и жалкая храбрость этих несчастных щенят, которые, несмотря ни на что, все же ходят в атаку и вступают в схватку с противником, – этих славных несчастных щенят, таких запуганных, что они не осмеливаются кричать во весь голос и, лежа на земле со вспоротой грудью или животом, с оторванной рукой или ногой, лишь тихо скулят, призывая своих матерей, и умолкают, как только кто-нибудь посмотрит на них!

Их покрытые пушком, заостренные, безжизненные лица выражают ужасающее безразличие: такие пустые лица бывают у мертвых детей.

Горечь комком стоит в горле, когда смотришь, как они вскакивают, бегут и падают. Так бы вот, кажется, взял да и побил их за то, что они такие глупые, или вынес бы их на руках прочь отсюда, где им совсем не место. На их серые солдатские куртки, штаны и сапоги, но большинству из них обмундирование слишком велико, – оно болтается на них, как на вешалке, плечи у них слишком узкие, тело слишком тщедушное, на складе не нашлось мундиров на этот детский размер…

Многих уносит внезапная химическая атака. Они даже не успевают сообразить, что их ожидает. Один из блиндажей полон трупов с посиневшими лицами и черными губами. В одной из воронок новобранцы слишком рано сняли противогазы; они не знали, что у земли газ держится особенно долго; увидав наверху людей без противогазов, они тоже сняли свои маски и успели глотнуть достаточно газа, чтобы сжечь себе легкие. Сейчас их состояние безнадежно, они умирают медленной, мучительной смертью от кровохарканья и приступов удушья»

 

Из военного дневника Леонида Керцелли, добровольца русской армии, трижды Георгиевского кавалера, осень 1914 года:

screenshot_5«Вдруг опять усиленно заработали пулеметы. «Новый приступ, немцы полезли», – доносит дежурный. Немцы шли густой цепью; за одной цепью виднелись еще и еще. Как они падали! Ужас! Первая цепь добежала до проволочного заграждения и начала окапываться. Но сколько из цепи успело окопаться под нашими снарядами? Если из 100 человек 20 – и то хорошо. Но сзади подходили еще цепи, цепи и цепи – и вдруг заиграл рожок и немцы пошли в штыки. Здесь заработали пулеметы. Я бросил стрелять, впился глазами в бойницу: видел, как пьяные немцы что-то кричали, трясли колючую проволоку руками и падали, падали, и висли убитые на проволоке, оттягивая ее к земле. Еще немного такого огня – и толпы немцев стали редеть, редеть – и скоро перед нами остались только убитые да раненые.

Как они кричали, Боже, как они кричали! Солдаты, взбешенные атакой, не прекращали огня – а там, впереди, под дождем, на проволоке, в предсмертных муках извивались люди. И вся эта картина освещалась пожаром…

Пальба стихала. Мы легли с Левой в один окопчик; узкий, как гроб… А дождь все лил и лил. Наш окоп наполовину наполнился водой; вода стекала в рукава, журчала по шее; а вдобавок немцы стали поливать гранатками – с ужасным треском рвались снаряды,.. так что нас осыпало землей да осколки неслись мимо с ужасными завываниями.

…Светало. Мы все лежали. Я окоченел. Не было сил поднять руку, весь ослаб…

Пленные говорили, что они два дня не ели; перед атакой их напоили, и без мешков, без шинелей – пустили бегом на нас.

Всюду кровь!

…Мы дали пленным хлеба – с какой жадностью они его пожирали!

Домой хочу!!!»

 

Из воспоминаний президента Франции Раймонда Пуанкаре о событиях 1915 года:

screenshot_8«…В 5 часов начался потрясающий грохот орудий, и тяжелые снаряды стали глухо рваться над Ипром… Ноздри людей, ближе находившихся к фронту, втянули запах какой-то адской эссенции. Те, которые были ближе к северным окопам впереди Ипра, увидели два странных призрака из зеленовато-желтого тумана, медленно ползущих и постепенно расплывающихся, пока не слились в один, а затем, двигаясь дальше, не растворились в синевато-белое облако.

Облако это висело над фронтом двух французских дивизий,.. примыкавших к британским частям… Вскоре офицеры за фронтом британских войск и вблизи мостов через канал были потрясены, увидев поток бежавших в панике людей, стремившихся в тыл. Африканцы, соседи британцев, кашляли и показывали во время бега на горло; вперемежку с ними неслись обозные и повозки. Орудия французов пока еще стреляли, но к 7 часам вечера и они внезапно и зловеще замолкли.

Беглецы оставили за собой на фронте прорыв шириной более 4 миль, заполненный лишь мертвыми или полумертвыми, которые, задыхаясь, агонизировали, отравленные хлористым ядом. Обе французские дивизии почти полностью перестали существовать»

 

Из воспоминаний премьер-министра Англии Дэвида Ллойд-Джорджа:

screenshot_9«Мы не прорвались на западном фронте до осени 1918 г., хотя мы сделали несколько попыток в 1915, 1916 и 1917 гг., каждая из которых заканчивалась ужасной бойней. В каждом случае потери, которые нам приходилось нести, были значительно больше тех, которые мы причиняли врагу, хотя официально эти потери были якобы меньше. Пока немцы не ослабели от недостатка в количестве и качестве питания, пока они не столкнулись с колоссальными подкреплениями союзных армий из Америки, наше наступление на западном фронте неизменно заканчивалось неудачей… Даже тогда нам не удалось вытеснить их из Франции и Бельгии до перемирия, и они отказались от сопротивления лишь тогда, когда турки и болгары были разбиты на юго-востоке и Австрия поэтому решила выйти из боя. Французы и мы потеряли более 5 млн. человек убитыми и ранеными в сменявших друг друга наступлениях на укрепленные немцами по всем правилам военной науки позиции на западе…»

 

Даниил Проектор, историк:

«В Германии – голод [1917 г.]. По карточкам можно получить в день после многочасового выстаивания в очередях 116 г муки, 18 г. мяса и 7 г. жира. Цены невероятно высоки. Из доклада полицейского служащего в районе Эрцгебирге: «Здесь царит такая нужда, равной которой я не видел. В населенных пунктах с преимущественно рабочим населением – голод. На 10 дней они получают 1 кг картофеля, значит по две картофелины в день. Очень мало хлеба. Люди истощены. Фактически надвигается голодная смерть»

 

Судьба.    Лоуренс Аравийский

 

ПОИСКИ «ВЫСШЕГО» СМЫСЛА ВОЙНЫ

 

Альфред Тирпиц, адмирал:

screenshot_10

«Война превратилась в решающую борьбу двух мировоззрений: германского и англо-американского. Речь теперь идет о том, что мы вопреки англо-американцам продолжим свое существование или снова падем… Идет смертельная борьба, которую Германия теперь ведет не за одну лишь Германию, но за истину и права Европейского континента и его народов против всепожирающей тирании англо-американизма»

 

 

 

Иван Ильин, философ:

screenshot_11

«…Настоящая война наша с Германией есть война духовно-оборонительная и останется ею даже в том случае, если русские войска войдут в центр Германии и если мир присоединит к России польские и славянские земли»

 

 

 

 Драгутин Димитриевич (кличка – Пчела), полковник, организатор сербской террористической организации «Союз или Смерть» («Черная рука»):

screenshot_12

«Война между Сербией и Австро-Венгрией неизбежна. Если Сербия желает жить по чести, она может сделать это только через войну. Это война наших традиций и нашей культуры. Это война происходит из долга нашего народа, который не позволит себе раствориться. Эта война должна принести настоящую свободу сербам, южным славянам, балканским народам»

   

 

РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В ВЕЛИКОЙ ВОЙНЕ

 

Дэвид Ллойд-Джордж, английский премьер-министр времен I Мировой войны, из воспоминаний 1939 года:

«Идеалом для Германии является и всегда была война, быстро доводимая до конца… В 1914 году планы были составлены точно с такой же целью, и она чуть-чуть не была достигнута. И она была бы достигнута, если бы не Россия…

Если бы не было жертв со стороны России в 1914 году, то немецкие войска не только захватили бы Париж, но их гарнизоны по сие время находились бы в Бельгии и во Франции»

 

Николай Тихонов

 

«Спокойно трубку докурил до конца,

Спокойно улыбку стер с лица.

«Команда, во фронт! Офицеры, вперед!»

Сухими шагами командир идет.

И слова равняются в полный рост:

«С якоря в восемь. Курс – ост.

У кого жена, дети, брат –

Пишите, мы не придем назад.

Зато будет знатный кегельбан».

И старший в ответ: «Есть, капитан!»

А самый дерзкий и молодой

Смотрел на солнце над водой.

«Не все ли равно, – сказал он, – где?

Еще спокойней лежать в воде».

Адмиральским ушам простукал рассвет:

«Приказ исполнен. Спасенных нет».

Гвозди б делать из этих людей:

Крепче б не было в мире гвоздей.

1914

 

Оттокар Чернин, министр иностранных дел Австро-Венгрии, 1918 год:

«Если они [немцы] смогут перебросить свои массы на Запад, то они не сомневаются, что они прорвут фронт, займут Париж и Кале и будут непосредственно угрожать Англии. Такой успех… может дать мир, если тогда удастся склонить Германию отказаться от завоеваний. Я, во всяком случае, не могу себе представить, чтобы Антанта после потери Парижа и Кале не согласилась бы на мир… Вся Германия твердо верит в ожидающие ее успехи на западе – необходимой предпосылкой, конечно, является освобождение от Восточного фронта…»

 

Владимир Ульянов-Ленин, 1915 год:

«В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов.

В применении к России это положение особенно верно. Победа России влечет за собой усиление мировой реакции, усиление реакции внутри страны и сопровождается полным порабощением народов в уже захваченных областях. В силу этого поражение России при всех условиях представляется наименьшим злом»

 

Александр Блок, поэт, 1918 год:

«Что такое война?

Болота, болота, болота; поросшие травой или занесенные снегом; на западе – унылый немецкий прожектор – шарит – из ночи в ночь; в солнечный день появляется немецкий фоккер; он упрямо летит одной и той же дорожкой; точно в самом небе можно протоптать и загадить дорожку… бомба упадет иногда – на кладбище, иногда – на стадо скотов, иногда – на стадо людей; а чаще, конечно, в болото; это – тысячи народных рублей в болоте.

Люди глазеют на все это, изнывая от скуки, пропадая от безделья; сюда уже успели перетащить всю гнусность довоенных квартир: измены, картеж, пьянство, ссоры, сплетни.

Европа сошла с ума: цвет человечества… сидит годами в болоте…

Люди – крошечные, земля – громадная. Это вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, опушки леса, одной полянки, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных. А сколько их можно свалить в небольшую яму, которую скоро затянет трава или запорошит снег! Вот одна из осязаемых причин того, что «великая европейская война» так убога.

Трудно сказать, что тошнотворнее: то кровопролитие или то безделье, та скука, та пошлятина; имя обоим – «великая война», «отечественная война», «война за освобождение угнетенных народностей» или как еще?»

 

Владимир Маяковский

 

ВАМ!

Вам, проживающим за оргией оргию,

имеющим ванную и теплый клозет!

Как вам не стыдно о представленных к Георгию

вычитывать из столбцов газет?!

Знаете ли вы, бездарные, многие,

думающие, нажраться лучше как, –

может быть, сейчас бомбой ноги

выдрало у Петрова, поручика?..

Если б он, привезенный на убой,

вдруг увидел, израненный,

Как вы измазанной в котлете губой

похотливо напеваете Северянина!

Жизнь отдавать в угоду?

Вам ли, любящим баб да блюда,

Я лучше в баре блядям буду

Подавать ананасную воду!

1915 год

 

Генерал Алексей Брусилов:

https://www.historion.org/wp-content/uploads/2020/06/detail_c60a0074162e79413096400f24716ec0.jpg«Сколько раз спрашивал я солдат в окопах, из-за чего мы воюем, и всегда неизбежно получал ответ, что какой-то там эрц-герц-перц с женой были кем-то убиты… Выходило, что людей вели на убой неизвестно из-за чего, т. е. по капризу царя… Войска наши были обучены, дисциплинированны и послушно шли в бой, но подъема духа не было никакого, и понятие о том, что представляла из себя эта война, отсутствовало полностью»

 

 

Марина Цветаева

 

Белое солнце и низкие, низкие тучи,

Вдоль огородов – за белой стеною – погост.

И на песке вереницы соломенных чучел

Под перекладинами в человеческий рост.

И, перевесившись через заборные колья,

Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.

Старая баба – посыпанный крупною солью

Черный ломоть у калитки жует…

Чем прогневили Тебя эти серые хаты, –

Господи! – и для чего стольким простреливать грудь?

Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,

И запылил, запылил отступающий путь…

Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,

Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой

О чернобровых красавицах. – Ох, и поют же

Нынче солдаты! О Господи Боже ты мой!

1916 год

 

Павел Милюков, лидер партии кадетов:

«…В общем набросанная нашим поэтом картина – в столицах «гремят витии», а в глубине России царит «вековая тишина» – эта картина оставалась верной. В войне 1914 года «вековая тишина» получила распространенную формулу в выражении: «Мы – калуцкие», то есть до Калуги Вильгельм не дойдет»

 

Рапорт земского начальника Харьковской губернии губернатору, весна 1915 год:

«Мне приходилось читать письма, присылаемые солдатами из действующей армии своим родным, в коих они высказывались, что настоящая война их совершенно переутомила, но зато по окончании таковой они придут домой и тогда отберут у «панов» всю землю. О вышеизложенном считаю своей обязанностью довести до сведения Вашего превосходительства»

 

Юрий Нагибин, писатель, 1942 год:

«Бессмысленный вопрос солдату: устали ли вы от войны, хотите ли вы домой? Солдат устает от войны сразу же после повестки и с того же момента хочет домой»

 

Генерал-губернатор Кронштадта Роберт Вирен, из письма начальнику Главного  морского  штаба, сентябрь 1916 год:

https://www.historion.org/wp-content/uploads/2020/06/unnamed.jpg«Крепость [Кронштадт] – форменный пороховой погреб, в котором догорает фитиль, – через минуту раздастся взрыв. Вчера я посетил крейсер «Диану», на приветствие команда ответила по-казенному с плохо скрытой враждебностью. Я всматривался в лица матросов, говорил с некоторыми по-отечески; или это бред уставших нервов старого морского волка, или я присутствовал на враждебном крейсере – такое впечатление оставил у меня этот кошмарный осмотр. В кают-компании офицеры откровенно говорили, что матросы – сплошь революционеры»

 

ГРЫЗНЯ ВО ВЛАСТИ

 

Из письма императрицы Александры Федоровны – Николаю II:

screenshot_21

«В Думе все дураки; в Ставке сплошь идиоты; в Синоде одни только животные; министры – мерзавцы. Дипломатов наших надо перевешать; разгони всех… Думу надо прихлопнуть; заставь их дрожать перед тобой… Тебя должны бояться. Покажи, что ты хозяин… Россия, слава Богу, не конституционная страна, хотя эти твари пытаются играть роль и вмешиваются в дела, которых не смеют касаться»

 

 

Из статьи Василия Маклакова, одного из лидеров либералов в Думе, сентябрь 1915 год:

screenshot_20«Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге. Один неверный шаг, и вы безвозвратно погибли. В автомобиле – близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что шофер править не может… К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной, им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна. Одна секунда без управления – и автомобиль будет в пропасти. Однако выбора нет – вы идете на это, но сам шофер не идет. Оттого ли, что он ослеп и не видит, что слаб, и не соображает, из профессионального самолюбия и упрямства, но он цепко ухватился за руль и никого не пускает. Что делать в такие минуты?

Заставить его насильно уступить место? Как бы вы ни были ловки и сильны, в его руках фактически руль, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки – и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: «Не посмеете тронуть!» Он прав… И вы себя сдерживаете, вы отложите счеты с шофером до того вожделенного времени, когда минует опасность…

Вы будете правы – так и нужно сделать. Но что вы будете испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже с вашей помощью шофер не управится? Что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет просить вас о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие?»

 

Из речи лидера партии кадетов Павла Милюкова на заседании Думы 1 ноября 1916 года:

screenshot_15«Вы должны понимать.., почему у нас сегодня не раздается никакой другой речи, кроме той, которую я уже сказал: добивайтесь ухода этого правительства. Вы спрашиваете, как же мы начнем бороться во время войны? Да ведь, господа, только во время войны они и опасны. Они для войны опасны: именно потому-то во время войны и во имя войны, во имя того самого, что нас заставило объединиться, мы с ним теперь боремся.

Мы имеем много, очень много отдельных причин быть недовольными правительством… И все частные причины сводятся к одной этой: неспособность и злонамеренность данного состава правительства (Голоса «слева»: «Правильно»)

 

СУДЬБА      Павел Милюков         

              

КТО МОЖЕТ ПЕРЕХВАТИТЬ ВЛАСТЬ?

 

Из аналитической записки монархического «кружка Римского-Корсакова», переданной Николаю II в ноябре 1916 года:

«Элементы эти [российские либералы] столь слабы, столь разрозненны и, надо говорить прямо, столь бездарны, что торжество их было бы столь кратковременно, сколь и непрочно. Наиболее сильной и деятельной из них является партия кадетов, ведущая в поводу остальные; но если приглядеться к ней.., то придется признать, что эта партия сильна своей слабостью. Нося название демократической, а сама по себе в составе своем чисто буржуазная, она должна была, не имея собственной почвы, принять навязываемые ей слева лозунги народоправства и отрицания собственности. …Они не верят в собственное свое самостоятельное существование и ищут сочувствия извне путем уступок и жертв; без этого сочувствия слева, без этих козырей из чужой, не ихней колоды карт, кадеты есть не более как многочисленное сообщество либеральных адвокатов, профессоров и чиновников разных ведомств – и ничего более.

Еще менее можно назвать политической партией партию октябристов… Слабость ее заключается уже не в том, что она приняла чуждые ей лозунги, а в том, что их у нее нет вовсе; и не видели ли мы самых различных примеров тому, как люди, называющие себя октябристами, перебегали из одного лагеря в другой, легко и свободно меняя свои убеждения в зависимости от временных обстоятельств, колебаний правительственной политики, а еще чаще совершенно личных побуждений. …

Совершенно иное положение у левых: трудовиков, социал-демократов, вплоть до социал-революционеров. Несмотря на совершенную нелепость их настоящих представителей в Думе, несмотря даже на то, что нет такого социал-демократа или социал-революционера, из которого за несколько сот рублей нельзя было бы сделать агента охранного отделения, опасность и силу этих партий составляет то, что у них есть деньги, есть толпа, готовая и хорошо организованная. Эта толпа часто меняет свои политические устремления, с тем же увлечением поет «Боже Царя храни», как и орет «Долой самодержавие», но в ненависти к имущим классам, в завистливом порыве разделить чужое богатство в так называемой классовой борьбе – толпа эта крепка и постоянна; она вправе притом рассчитывать на сочувствие подавляющего большинства крестьянства, которое пойдет за пролетариатом тотчас же, как революционные вожди укажут им на чужую землю. 1905 и 1906 гг. с достаточной убедительностью уже показали, что яростный защитник своей собственности и такой же консерватор в своем быту, русский мужик делается самым убежденным социал-демократом с той минуты, когда дело касается чужого добра.

Итак, при полной, почти хаотической незрелости русского общества в политическом отношении объявление действительной конституции привело бы к тому, что более устойчивые и сильные политические партии и течения… тотчас стали бы поглощать партии менее жизненные и сильные… Можно без всякого преувеличения сказать, что обнародование такого акта сопровождалось бы, прежде всего, конечно, полным и окончательным разгромом партий правых и постепенным поглощением партий промежуточных: центра, либеральных консерваторов, октябристов и прогрессистов партией кадетов, которая поначалу и получила бы решающее значение. Но и кадетам грозила бы та же участь. При выборах в пятую Думу эти последние, бессильные в борьбе с левыми,.. оказались бы вытесненными и разбитыми своими же друзьями слева… А затем… Затем выступила бы революционная толпа, коммуна, гибель династии, погромы имущественных классов и, наконец, мужик-разбойник. Можно было бы идти в этих предсказаниях и дальше, и после совершенной анархии и поголовной резни увидеть на горизонте будущей России восстановление Самодержавной Царской, но уже мужичьей власти в лице нового Царя, будь то Пугачев или Стенька Разин…»

 

Георгий Федотов, историк, философ, 1938 год:

%d1%84%d0%b5%d0%b4%d0%be%d1%82%d0%be%d0%b2«Когда человек не молод и уже знает, что в мире есть смерть, тогда он относится к любимому существу с бережностью, непонятной для юноши и в которой постоянный страх борется с нежностью. Все старые счеты, незаконченная распря целой жизни, смолкают перед симптомом рокового недуга. В Великую войну мы впервые испугались за жизнь России.

Раньше мы могли, по политической традиции, говорить о слабости России, повторять слова о «колоссе на глиняных ногах», но в глубине души не верили им. Россия представлялась нам несокрушимо прочной, гранитной, монументальной… Не только консерваторы, но и революционеры – мы были загипнотизированы Александром III. Такую махину – можно ли сдвинуть? Легкая встряска, удар по шее только на пользу сонному великану. За Севастополь – освобождение крестьян, за Порт-Артур – конституция. Баланс казался недурен. Мы не хотели видеть, что сонный великан уже дряхл и что огромная лавина, подточенная подземными водами, готова рухнуть, похоронив под обломками не только самодержавие, но и Россию.

Война раскрыла нам глаза. Такой войны еще не было в истории. Впервые не правительства, не армии, а народы стояли друг против друга. Война на истощение, в которой не мужчины даже, а матери решают дело, вскрыла страшную слабость России. За гнилой властью, за бедной техникой мы увидели народ, который сказал себе: «На что мне Россия? Плевать мне на Россию! У меня один враг – мой буржуй, а я и под немцами проживу».

Была еще одна страна, подданные которой рассуждали приблизительно таким же образом. Это была древняя монархия Габсбургов [Австро-Венгрия]: она не существует более».

 

СТАТИСТИКА ВОЙНЫ

 

Таблица потерь воюющих сторон

мобилизовано убито попало в плен ранено
Антанта 42. 000 000 5. 140 000 4. 120 000 12. 800 000
Германский блок 23. 000 000 3. 390 000 3. 630 000  8. 390 000
Всего 65. 000 000 8. 530 000 21. 190 000
Россия 12. 000 000 1. 700 000 2. 500 000 4. 950 000
Великобритания  8. 904 467     908 371     191 652 2. 090 212
Франция  8. 410 000 1. 357 800     537 000 4. 266 000
Италия  5. 615 000     650 000     600 000     947 000
США  4. 355 000    116 516         4 500     204 002
Германия 11. 000 000 1. 773 700 1. 152 800 4. 216 058
Австро-Венгрия  7. 800 000 1. 200 000 2. 200 000 3. 620 000
Турция  2. 850 000    325 000     250 000     400 000

 

БРЕСТСКИЙ МИР

 

Генерал Петр Краснов, из воспоминаний:

screenshot_1

«По всей Армии пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам, были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника, под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля. Война замирала по всему фронту, и Брестский мир явился неизбежным следствием приказа №1 и разрушения Армии. И если бы большевики не заключили его, его пришлось бы заключить Временному правительству»

 

Из мирного договора между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией – с другой:

«3 марта 1918 г.

Статья I

Россия, с одной стороны, и Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция – с другой, объявляют, что состояние войны между ними прекращено. …

Статья II

Договаривающиеся стороны будут воздерживаться от всякой агитации или пропаганды против правительства или государственных и военных установлений другой стороны. Поскольку это обязательство касается России, оно распространяется и на области, занятые державами Четвертного союза.

Статья III

Области, лежащие к западу от установленной договаривающимися сторонами линии и принадлежавшие раньше России, не будут более находиться под ее верховной властью; установленная линия обозначена на приложенной карте…

Россия отказывается от всякого вмешательства во внутренние дела этих областей. Германия и Австро-Венгрия намереваются определить будущую судьбу этих областей по снесении с их населением.

Статья IV

Германия готова, как только будет заключен всеобщий мир и проведена полностью русская демобилизация, очистить территорию, лежащую восточнее указанной в абзаце 1 статьи III линии. …

Статья V

Россия незамедлительно произведет полную демобилизацию своей армии, включая и войсковые части, вновь сформированные теперешним правительством. …

Россия обязывается немедленно заключить мир с Украинской Народной Республикой и признать мирный договор между этим государством и державами Четвертного союза. Территория Украины незамедлительно очищается от русских войск и русской Красной гвардии. Россия прекращает всякую агитацию или пропаганду против правительства или общественных учреждений Украинской Народной Республики.

Эстляндия и Лифляндия также незамедлительно очищаются от русских войск и русской Красной гвардии… Эстляндия и Лифляндия будут заняты германской полицейской властью до тех пор, пока общественная безопасность не будет там обеспечена собственными учреждениями страны и пока не будет там установлен государственный порядок. …

Финляндия и Аландские острова также будут незамедлительно очищены от русских войск и русской Красной гвардии, а финские порты – от русского флота и русских военно-морских сил. …

Статья VII

Исходя из факта, что Персия и Афганистан являются свободными и независимыми государствами, договаривающиеся стороны обязуются уважать политическую и экономическую независимость и территориальную неприкосновенность Персии и Афганистана.

Статья VIII

Военнопленные обеих сторон будут отпущены на родину. …

Статья IX

Договаривающиеся стороны взаимно отказываются от возмещения своих военных расходов, т.е. государственных издержек на ведение войны, равно как и от возмещения военных убытков, т.е. тех убытков, которые были причинены им и их гражданам в зоне военных действий военными мероприятиями, в том числе и всеми произведенными во вражеской стране реквизициями».

 

Оттокар Чернин, министр иностранных дел Австро-Венгрии, 1918 год:

screenshot_17_2«Конечно, этот русский большевизм представляет европейскую опасность, и если бы мы имели силы не только добиться для нас сносного мира, но и установить упорядоченные отношения в чужих государствах, то было бы правильно совсем не вступать в переговоры с этими людьми, пойти походом на Петербург и восстановить порядок; но этих сил у нас нет, и мы нуждаемся в самом скором мире для нашего спасения; мы не можем получить этого мира, если германцы не возьмут Парижа, они же могут взять Париж только в том случае, если мы освободимся от Восточного фронта»;

«Мир с Украиной был заключен под давлением начинающегося голода… …Несомненно, что мы несмотря на то, что из Украины мы получили гораздо меньше, чем ожидали, без украинского продовольствия вообще не могли бы дотянуть до нового урожая. По подсчету, весной и летом 1918 года к нам из Украины прибыли сорок две тысячи вагонов. Было невозможно получить это продовольствие откуда-нибудь еще. Миллионы людей были спасены благодаря этому от голодной смерти. Пусть помнят об этом те, кто осуждает Брестский мир»

 

 

Опубликовать:


Комментарии закрыты.