Евразия в 13-16 веках
Русь и Орда
РОЖДЕНИЕ МОСКОВСКОГО ЦАРСТВА
Через несколько лет после усмирения своего «русского улуса» сама Орда подверглась иноземному нашествию, сравнимому по масштабам разорения с тем, которое Русь испытала от Бату. С востока в ее пределы вторгся с огромным войском новый знаменитый завоеватель — среднеазиатский правитель Тимур (Тамерлан).
Четыре года подряд разноплеменные полчища самаркандского эмира вдоль и поперек кромсали Орду, и однажды один из их отрядов направился на север. Он простоял на пастбищах верхнего Дона две недели, ограбил окрестности, взял Елец, но поход на Русь, очевидно, в планы Тамерлана не входил — всадники Тимура повернули коней и ушли обратно в степи — за более лакомой добычей.
Многочисленные богатые торговые города Орды лежали в развалинах (они так никогда больше и не возродились), когда-то подвластные сарайским ханам кочевые орды стали создавать собственные государства (осколки сарайской Орды — Крымское, Казанское, Астраханское, Сибирское ханства). Но Дмитрий Донской не воспользовался удобным случаем освободиться от зависимости, и еще долго для русских князей ордынский хан продолжал оставаться «царем», верховным сюзереном.
Сто лет после Куликовской битвы до официального обретения Московской Русью государственной независимости были до предела насыщены бурными событиями: московские князья всеми правдами и неправдами присоединяли к себе все новые территории и княжества, ликвидировали там местных правителей, органы городского самоуправления и ставили своих воевод-наместников. Неоднократные походы объединенных княжеских ратей на Новгород все больше и больше ставили вольный город в положение московского вассала. Самовластный характер правления великих князей Московских продолжал нарастать, принимая зачастую характер грубого произвола.
Серьезнейшим испытанием жизнеспособности созданного Москвой государственного организма стала феодальная война, сотрясавшая страну в 40-е годы 15 века. Слабый и неудачливый внук Дмитрия Донского Василий Темный испытал и татарский плен после проигранной битвы, и предательство ближайших советников, и свержение с престола соперниками, и ослепление (при этом он и сам предавал, клятвопреступничал, отнимал владения, и тоже ослепил соперника)… Но в трудные минуты правителю «подставляли плечо» и сплоченное московское боярство, и Церковь. В результате слепой Василий вновь занял отцовский престол и передал его своему сыну Ивану.
(1425-1453) Феодальная война в Московии
При Иване III Великое княжество Московское окончательно подмяло под себя всю ту Русь, которая признавала себя данницей монгольских ханов. Использовать при этом ордынские силы нужды уже не было — при необходимости Москва могла собрать более чем стотысячное войско. Посылаемые великим князем рати раз за разом дотла разоряли земли самого строптивого русского города — Новгорода, до тех пор, пока новгородцы не капитулировали. Колокол, веками сзывавший горожан на вече, был выдан ими Ивану III, и повешен на кремлевскую колокольню («И вознесли его на колокольницу с прочими колоколы звонити»). Тысячи новгородцев были ограблены в пользу великого князя (их имущество поместилось на трехстах возах) и переселены в другие земли, а их места в Новгородчине заняли москвичи. Было отнято имущество и у иностранных купцов, торговавших в Новгороде, что надолго отбило у них охоту поддерживать с Московской Русью традиционные торговые отношения.
(1471) Шелонская битва и присоединение Новгорода к Московскому царству
Тем временем, последний более или менее влиятельный ордынский хан, Ахмат, собрав остатки сил своего расползающегося государства, решил в очередной раз привести к покорности свой северный улус и отучить Московию отделываться добровольными «подарками» вместо положенной дани. Иван — человек невеликой храбрости — послал навстречу татарам войско, но сам попытался отсидеться в столице. Среди москвичей, увидевших своего князя вдали от войска, поднялся сильный ропот («Ты, государь, княжишь над нами так, что пока тихо и спокойно, то обираешь нас понапрасну, а как придет беда, так ты в беде покидаешь нас»). Когда воеводы и даже собственный сын осмелились не выполнять его приказаний, Иван решился присоединиться к войску. Русские полки выстроились вдоль берега Угры, долгое время пресекая попытки татар переправиться, а тем временем Иван с Ахматом вели переговоры через послов. К смелости призывал великого князя в своем знаменитом послании на Угру архиепискои Вассиан («Не только за наше согрешение, но и за нашу трусость… попустил Бог на твоих прародителей и на всю землю Русскую окаянного Батыя»). На реке встал лед, но сражения так и не произошло — обе рати со своими нерешительными вождями начали одновременное отступление. Непобежденный Иван с торжеством вернулся в Москву — с зависимостью от татар было покончено.
Незадолго до «стояния на Угре» Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Софье. После этого брака великий князь Московский решил, что он имеет право называть себя «царем» (титул «царь» выше великокняжеского и королевского и равен императорскому). Почувствовав себя наследником ромейских владык, Иван присвоил себе их герб (двуглавого орла) и ввел при московском дворе византийский обычай целования своей руки.
Искусство Московской Руси 14-15 веков
Киевская Русь и Московия. Древнерусское государство было западноевропейцам хорошо знакомо, но после монгольского нашествия Русь на два с половиной века как бы выпала из их поля зрения. Частью оно растворившись в Литве, а частью, слилась с обширной азиатской «Татарией». И вот, в конце 15 века на европейской политической карте появилось новое самостоятельное государство. Но оно было мало похоже на свою предшественницу — Киевскую Русь.
Домонгольская Русь была «коллективным» владением большого княжеского рода. Князья называли друг друга «братьями», хотя и признавали себя «старейшими» или «молодшими» (самая большая разница, которую допускали между собой князья выражалась в обращении «я отец — ты сын»). Стольные города, как правило, имели веча и активно участвовали в управлении. Местные бояре были полноправными хозяевами своих вотчин и холопов и вместе с дружиной оказывали большое влияние на все дела своего княжества. Каждая земля сохраняла свои особенности, местные традиции. Писаные законы и неписанные обычаи закрепляли за каждой категорией населения их права, нарушать которые было не принято (да и опасно).
В Московском государстве никаких «старших» и «младших братьев» быть не могло — все князья признавали себя «слугами» великого князя; их наследственные уделы переходили в его распоряжение, а взамен они получали новые вотчины за службу. Исчезло древнее право бояр самим выбирать, какому князю служить — любые попытки «отъезда» из Москвы начинают расцениваться как измена.
Единственное право, которое сохранялось у боярина — это право не подчиняться на царской службе людям менее родовитым, чем он сам. В специальных книгах велся строгий учет боярских родов «по старшинству», и каждый род внимательно следил за тем, чтобы ни один из его членов не нанес урона общей чести, приняв неподобающе низкое место на царской службе или за царским столом. Эти постоянные счеты местами — местничество — сильно затрудняли управление государством, но пресечь их московским самодержцам не удавалось до самого конца 17 века. Только в местнических спорах случалось открытое неповиновение бояр государевой воле: царь мог отобрать у спорщика все его вотчины, отправить самого его в далекую ссылку и даже казнить, но заставить принять «невместную» должность был не в состоянии.
Былое самоуправление старинных городов и княжеств вызывало в новой столице сильное раздражение. Единство Московского государства укреплялось по мере распространения московских порядков на все подвластные территории. В состав его вошли земли, сильно отличавшиеся по своим традициям, обычаям, приемам управления и пр., но, чем дальше, тем больше уходили в прошлое местные самобытности, «особости», заменяясь московским единообразием.
АЗИЯ
Монголы после похода в Европу продолжили свои завоевания в Азии. Они нанесли сокрушительный удар по восточной части исламского мира (Иран, Ирак, Сирия) и были остановлены только на границе Египта.
(1256-1260) Ближневосточный поход монголов
Повторный натиск в долине Хуанхэ сокрушил Южный Китай, захвачена была Корея. Дважды монгольский десант пытался высадиться в Японии, но каждый раз тайфуны отгоняли суда обратно на континент.
(1274 и 1281) Попытки монголов завоевать Японию
ВВеликий хан объявил себя Сыном Неба (китайским императором). Довольно скоро монгольские правители Поднебесной окитаились. В середине 14 века (за 12 лет до Куликовской битвы) всеобщее восстание смело монгольскую династию.
(1351-1368) Восстание «Красных повязок» в Китае и свержение монгольской императорской династии
Колоссальная монгольская империя распалась уже при внуках Чингиз-хана. Монголы в завоеванных странах оказались в ничтожном меньшинстве и спустя век растворились среди местного населения. В самой Монголии началась кровавая трехвековая распря между кочевыми родами, до предела истощившая силы страны, и, в конечном итоге, она стала легкой добычей вновь усилившегося Китая. Очевидец трагического финала этой междоусобицы, русский казак, написал в своем донесении: «А по той-де степи мунгальские жилища развоеваны… Люди бродят голодные меж камней и по степям и друг друга едят».
В междоусобице погиб последний хан орды, владевшей Средней Азией. Власть захватил глава одного из местных родов, ставший новым великим завоевателем — Тимур по прозвищу Тамерлан («Хромой»). Полководческий талант этого самаркандского эмира был сравним только с его неимоверной жестокостью. Армии Тамерлана огнем и мечом прошли по Индии, Ирану, Ираку, Сирии, Кавказу, причерноморским степям. Как обычно, империя очередного завоевателя полумира развалилась почти сразу же после его смерти.
В Китае 13-го века были сделаны три изобретения, которые со временем изменили картину мира — книгопечатание, компас и порох. Но в китайском обществе переворота они не произвели, — они сыграли свою роль позже и на другом конце Евразии (европейцы, до которых доходили лишь смутные слухи о делах в Поднебесной империи, аналогичные изобретения сделали сами). Затем — 80 лет монгольского правления, восстание, возведение на престол буддийского монаха, преемники которого правили страной следующие три века, — вплоть до нового, на этот раз маньчжурского, завоевания в 17 веке.
(1254—1322) Судьба. Чжао Мэнфу
14 век. Ши Найань «РЕЧНЫЕ ЗАВОДИ» Китайский классический роман
(1405—1433) Семь плаваний большого китайского флота
Монгольский набег на Ближний Восток «разбудил» жившие в Малой Азии тюркские племена. Их вождь Осман сумел собрать их под свое знамя, сформировать многочисленную армию и бросить ее на завоевание Византии (новых завоевателей стали называть турками-османами). Константинополь, город-крепость, казался неприступным, поэтому османы переправились на Балканский полуостров, заняли византийские провинции и покорили славянские государства — Болгарию и Сербию. Константинополь остался последним островком посреди новой — Османской — империи.
Византия оказалась в безвыходной ситуации, и император запросил западной помощи. Платой стало согласие на объединение восточных и римской церквей при главенстве римского папы при сохранении богослужебной обрядности православия.
На объединительный собор во Флоренцию выехала делегация патриархов всех православных церквей. В ее составе был и московский митрополит грек Исидор (он был только что назначен на этот пост константинопольским патриархом и еще не ездил на Русь). На соборе было принято решение об объединении церквей («Флорентийская уния»). Но реального и полномасштабного объединения так и не получилось — постановление Флорентийского собора отказался выполнять новый собор восточных церквей, а Исидора, приехавшего из Италии в Москву с решением об объединении с католиками, Василий Темный выслал обратно на родину.
Западная помощь не пришла. В 1453 году турки штурмом овладели Константинополем. Последний император погиб в бою. Империя навсегда исчезла с карты мира.
(1453) Взятие турками-османами Константинополя. Конец Ромейской империи (Византии)
В первой половине следующего, 16 века османы создали огромную и довольно стабильную империю, охватившую весь Передний Восток, восточные районы Средиземноморья, Балканы, поставили под свой контроль Крым. Вновь объединенный мусульманский Восток встал на пороге христианской Европы. Одно время даже казалось, что христианскому миру грозит новое глобальное нашествие, — османы вторглись в Венгрию, их войска осаждали Вену. Но сил у турок хватило только на покорение юго-восточных — православных — христианских государств. Началось четырехвековое напряженное противостояние исламского полумесяца католическому Западу и православной Руси-России.
ЕВРОПА
В Европе не было великих завоевателей, сравнимых с Чингизом или Тимуром, здесь никто не сумел создать столь же грандиозных империй, миновали ее и азиатские нашествия, разорявшие и безлюдившие Восток. Это вовсе не значит, что жизнь в Европе была спокойной и безмятежной. Войны — столкновения государств или внутренние распри — и здесь были явлением повсеместным и постоянным.
Но ни один король не был в состоянии собрать и бросить на соседей огромных армий, сравнимых по численности с армиями азиатских завоевателей. Военные действия велись здесь сравнительно немногочисленными рыцарскими отрядами. И опустошения, производимые их походами, не были столь катастрофическими, как при азиатских нашествиях. Рыцари предпочитали сражаться друг с другом в чистом поле и не любили «неблагородных» и гибельных штурмов крепостных укреплений — окруженные высокими стенами города в европейских войнах были по большей части избавлены от разрушений и разорений.
Столетняя война между Англией и Францией
Самой крупной и разорительной средневековой войной была Столетняя война в 14-15 веках. Английские короли имели наследственные права на французский престол и на этом основании считали возможным слить Англию и Францию в единое государство под своей короной. Пока они вели войну с французскими королями, их дела шли успешно и был момент, когда они были буквально в шаге от своей заветной цели (в проигранных битвах погиб весь цвет французского рыцарства). Но сделать этот последний шаг оказалось невозможным. В королевские распри впервые в европейской истории активно вмешался народ.
За десятилетия войны во Франции возникло и укрепилось сознание того, что все слои населения являются не просто подданными или вассалами короля, что объединяет их не только феодальная «пирамида» власти, но еще и то, что все они — французы. Символом Франции, народной героиней стала Жанна д`Арк — крестьянская девушка-воин, пробудившая в истерзанной стране гордый национальный дух.
Первый после Столетней войны король Людовик XI для «собирания» французских земель под своей властью избрал ту же стратегию и применял те же приемы, что и московские князья на Руси. Где деньгами, где насилием, где коварством (современники называли его «всемирным пауком») Людовик стал присоединять к своему личному владению (домену) земли своих вассалов. В конце его долгого правления территория королевского домена распространилась почти на всю страну. Именно с Людовика XI берут свое начало традиции сильной королевской власти во Франции. Сила королевской власти, однако, не подавила городские вольности, — города были важными союзниками королей в борьбе за подчинение крупных вассалов, и за помощь требовали от монархов сохранения своих свобод и даже добивались новых привилегий.
(1455-1487) Феодальная война в Англии («Война Алой и Белой Розы»)
Проиграв Столетнюю войну, рыцарская знать Англии возвратилась на родину — и страну захлестнула тридцатилетняя смута, известная в истории как “Война Алой и Белой розы”. В яростной борьбе за королевскую корону два могущественных клана буквально истребили друг друга, в междоусобице почти полностью погибла древняя английская аристократия.
К концу 15-го века Испания уже вошла в те границы, которые она занимает и по сию пору. Для этого понадобилось четыре столетия Реконкисты — отвоевания Пиренейского полуострова у мусульман (мавров). Новая страна формировалась как прифронтовое государство. Организаторами многочисленных военных походов под знаменем веры были кастильские и арагонские короли, и поэтому в среде испанского рыцарства и знатных сеньоров (грандов) укрепились традиции повиновения своим сюзеренам-королям. Короли Испании в тогдашней Европе обладали наибольшей властью над своей страной.
Священная Римская империя, чем дальше, тем больше превращалась в фикцию. Германские князья окончательно стали самостоятельными и мало зависели от своего выборного сюзерена-императора. Но и они не были неограниченными хозяевами в своих княжествах, — традиционно влиятельными в Германии были избираемые всеми сословиями населения земельные собрания (ландтаги). Князья, которые добивались пышного императорского титула, использовали его в основном для приращения собственных доменов. У империи не было ни общей казны, ни общеимперской армии.
Большинство германских городов добились почти полной самостоятельности и развернули бурную хозяйственную и политическую деятельность. В середине 14 века 80 имперских городов (имперские города признавали над собой только власть императора, но не местных властителей) заключили союз и превратились как бы в «государство в государстве». Этот союз — Ганза — вел обширную торговлю и войны, определял цены на всех североевропейских рынках, защищал своих членов от произвола властей, охранял торговые пути от пиратов.
Италия вышла из-под влияния Империи, после чего здесь не осталось даже тени государственного единства. Она была самой «городской» из всех западноевропейских стран, североитальянские города были самыми богатыми и культурными в Европе. Местные сеньоры-аристократы были слишком слабы, чтобы противостоять многочисленным городским ополчениям, так что, борьбы между феодалами-землевладельцами и городскими коммунами в Италии не получилось — итальянская знать перебралась в города и связала свои интересы с интересами городов-республик.
(1492 — 1503) Папство Родриго Борджиа (Александра VI) — «несчастье для Церкви»
Авторитет и влияние римских пап к 15 веку в католической Европе заметно снизились. Во многом это было связано с тем, что для государств становились ненужными те вассальные «пирамиды», с которых начиналась новая европейская государственность и которые скреплялись личными клятвами именем Христовым. Постепенно короли налаживали собственный чиновничий аппарат управления, заводили наемные войска и уже могли заставить своих подданных повиноваться более «земными» средствами.
Нарастали и изменения в духовной жизни людей западнохристианского мира.
Католическая церковь сохраняла роль духовного руководителя общества во многом благодаря утверждению своей роли посредницы между Богом и человеком, соединительницы человека с Творцом, — считалось, что человек, стоящий вне Церкви, самостоятельно спасти свою душу не в состоянии. На заре Средневековья Церковь вводила людей в христианство, приучала их неукоснительно исполнять церковную обрядность. Одновременно богословы напряженно искали пути к постижению замысла Творца по отношению к человеку и миру. Католические и «еретические» проповедники страстно боролись за души людей, донося до них истины Откровения. Все это дало свои плоды: через полтора тысячелетия после рождества Христова Его заветы начали все глубже проникать в массовое сознание.
Приходило понимание того, что вера, Спасение не может быть коллективным, а есть интимное дело каждого отдельного человека; что никакие посредники не могут помочь человеку соединиться душой с Творцом; что церковные обряды, — это не главное, а важно глубокое внутреннее единение с Христом одинокой человеческой души.
С середины 14-го века люди начинают пристально вглядываться в самих себя. Но видели они там разное.
Одни ужаснулись своему несовершенству, греховности, несоответствию состояния своих душ христианскому идеалу. По всей Европе широко распространяется движение «нового благочестия». Организуются общины, где люди самого разного общественного положения объединяли свои имущества, трудились сообща, занимались делами милосердия, благотворительности. Они еще были «добрыми католиками» и выполняли все предписанные церковью обряды, но путь к Спасению уже видели не в этом, а в искренней, самоуглубленной молитве и в добрых мирских делах.
Других (их называли гуманистами — «изучающими человеческое») поразило не замечаемое прежде богатство и яркость человеческой личности. Они «открыли» человека, как путешественник открывает, исследует и описывает новый, огромный, неизведанный континент — и пришли к самым оптимистическим выводам.
«Какое чудо природы человек. Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками как близок к ангелам! Почти равен Богу — разумением! Краса Вселенной! Венец всего живущего!» (Шекспир «Гамлет». 16 век)
Гуманисты продолжали считать себя правоверными католиками, но их интересовали не небеса, а путь и возможности человека на земле; заботило их не вечное блаженство души человеческой, а волновала земная слава. Их идеалом стал свободный, не стесненный прошлыми запретами человек-герой, перед которым открыт весь мир, который своими талантами и мужеством может добиться всего, чего он хочет.
В средневековой культуре места такому человеку не было, поэтому гуманисты обратились к прошлому — к Античности с ее культом человека, совершенного телом и земной доблестью. Гуманисты увлеклись мечтой возродить этот античный идеал. С их легкой руки все древнегреческое и древнеримское (дохристианское) стало пользоваться огромной популярностью. Конец 14 — начало 15 века тогда же назвали «эпохой Возрождения» (Ренессансом). Римские первосвященники и князья церкви не только не противодействовали этим настроениям, но всерьез увлеклись ими и сами.
Гуманисты верили в человека, в его изначально добродетельную, богоподобную «природу». Они не видели опасности в его безграничной свободе, их раздражали моральные, религиозные «предрассудки», которые эту свободу сковывали. Борьба с такими «предрассудками» была весьма успешной. Во многом поэтому в десятилетия Возрождения сумели в полной мере реализоваться выдающиеся таланты художников, скульпторов, архитекторов, поэтов.
Западноевропейское искусство 15-го — начала 16 века (эпоха Возрождения)
Но людей творческого художественного труда было немного — десятки, сотни… Когда же внутренние, моральные запреты исчезли у тысяч, десятков тысяч людей, когда главной жизненной ценностью был объявлен успех, земная слава, наслаждения, настало время безудержного разгула страстей, «войны всех против всех», в которой все средства были хороши — лишь бы они приводили к личному успеху. «Эпоха Возрождения» длилась менее века, — и это были десятилетия самой разнузданной, циничной, часто извращенной жестокости в европейской истории.
Наивысшего накала эта всеобщая междоусобица достигала в Италии. Здесь дорвавшиеся до власти «ренессансные» правители сами уничтожили для всех остальных ту свободу, которая позволила им — самым жестоким, коварным, развратным — достигнуть славы, власти и богатства.
Читать дальше: