1894-1971

Жизненный путь, типичный для партийного деятеля его поколения. Родом из деревни Калиновка Курской губернии. До 14 лет крестьянствовал, затем – шахтерский поселок в Донбассе, чернорабочий, слесарь, шахтер. К 1917 году молодой Никита Хрущев – уже довольно популярная личность в шахтерской среде (не раз организовывал забастовки), поэтому он оказался среди первых депутатов местного Совета. Участник боев гражданской войны.

Прошел все ступени партийной карьеры. Один из немногих делегатов «съезда победителей», не только уцелевший во времена «большого террора», но и сделавший стремительную карьеру в те страшные годы – к 1938 году он оказался в десятке самых влиятельных людей в стране (член Политбюро, партийный руководитель Украины). Во время войны – представитель ЦК в командовании различных фронтов, толковый и энергичный организатор. После войны – вновь на Украине, затем становится первым секретарем московской парторганизации, секретарем ЦК, входит в ближайшее окружение вождя.

Как и все в сталинском окружении, Хрущев был участником многочисленных «чисток» и репрессий (позже он сам признавался, что у него «руки в крови»), однако он никогда не был их инициатором и энтузиастом, истовым палачом – скорее напуганным исполнителем требований «сверху». Иногда он даже осмеливался уводить из-под «топора» намеченных карателями жертв (запланированное после «ленинградского» «московское дело» так и не состоялось во многом благодаря его возражениям). Годы своей близости к Сталину вспоминал потом с неподдельным ужасом, как самое страшное время в своей жизни.

Многолетнее пребывание «во власти» так и не превратило Хрущева в «винтик», в стандартного функционера-чиновника Став почти единоличным «хозяином» могущественной сверхдержавы, он не приобрел ни малейшего ореола «величия» и бюрократической «загадочности», сохранив все черты и манеры живого, импульсивного, непосредственного человека – например, он так и не освоил нехитрого искусства читать хотя бы важнейшие речи «по бумажке», нередко приводя в отчаяние помощников импровизированными «лирическими отступлениями». К «бумажкам» вообще относился настороженно, доверяя по-настоящему только собственным глазам и ушам, поэтому все десять лет своего правления провел в поездках по стране и миру.

Хрущев был одним из немногих партийных руководителей «старого закала», для которых коммунизм еще не превратился в пустой звук и пропагандистское прикрытие, а продолжал оставаться живой, практической целью и близкой мечтой. Главным во власти для него была возможность воплотить в жизнь эту идею, давать по ходу дела свои советы, рекомендации, оценки.

Ненавидя бюрократов и бюрократизм, Хрущев всю жизнь оставался в плену чисто чиновничьей иллюзии – верил, что достаточно «сверху» отдать разумные распоряжения, правильно подобрать исполнителей и хорошенько с них спросить – и вполне можно решить любую государственную проблему, улучшить жизнь народа. Страшно переживал, когда это раз за разом не получалось, но не отчаивался: придумывал новые распоряжения, неутомимо переставлял и тасовал чиновников, – пока измученные аппаратчики не решились убрать его самого.

После отставки, на пенсии он прожил еще семь лет – на даче, под бдительным надзором КГБ. Сначала очень переживал вероломство своих «соратников», страдал от вынужденного безделья; потом деятельная и неутомимая натура взяла свое – много возился на любимом приусадебном участке (с гордостью показывая немногочисленным гостям свои великолепные помидоры, чуть ли не в килограмм весом), внимательно следил за политическими событиями, слушая «Голос Америки» и «Би-би-си», надиктовывал на магнитофон свои воспоминания, в которых передумывал и переосмысливал прожитую жизнь. Жалел о многом – например, о громких «разносах», которые устраивал писателям, поэтам, художникам. Но ни разу не пожалел о том, что не продолжил сталинской традиции «железного кулака».

После публикации его мемуаров за границей и соответствующего «общения» по этому поводу со своими бывшими соратниками перенес два инфаркта и умер 11 сентября 1971 года. В день похорон московское Новодевичье кладбище было плотно оцеплено милицией и войсками, а на воротах висела табличка: «Санитарный день»…

На могиле Никиты Хрущева стоит надгробный памятник – его бронзовая голова в разломе белой и черной мраморных плит.