Глава 1

«Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал, как вдова…

Горько плачет он ночью, и слезы на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему.

 

Вспомнил Иерусалим, во дни бедствия своего и страданий своих, о всех драгоценностях своих, какие были у него в прежние дни, тогда как народ его пал от руки врага, и никто не помогает ему; неприятели смотрят на него и смеются над его субботами.

Тяжко согрешил Иерусалим, за то и сделался отвратительным; все, прославлявшие его, смотрят на него с презрением, потому что увидели наготу его; и сам он вздыхает и отворачивается назад.

 

Враг простер руку свою на самое драгоценное его; он видит, как язычники входят во святилище его, о котором Ты заповедал, чтоб они не вступали в собрание Твое.

Весь народ его воздыхает, ища хлеба, отдает драгоценности свои за пищу, чтобы подкрепить душу. «Воззри, Господи, и посмотри, как я унижен!»

Да не будет этого с вами, все проходящие путем! взгляните и посмотрите, есть ли болезнь, как моя болезнь, какая постигла меня…

 

Ярмо беззаконий моих связано в руке Его; они сплетены и поднялись на шею мою; Он ослабил силы мои.

 

Об этом плачу я; око мое, око мое изливает воды, ибо далеко от меня утешитель, который оживил бы душу мою; дети мои разорены…

 

Праведен Господь, ибо я был непокорен слову Его. Послушайте, все народы, и взгляните на болезнь мою: девы мои и юноши мои пошли в плен.

Зову друзей моих, но они обманули меня; священники мои и старцы мои издыхают в городе, ища пищи себе, чтобы подкрепить душу свою.

Воззри, Господи, ибо мне тесно, волнуется во мне внутренность, сердце мое перевернулось во мне за то, что я упорно противился Тебе; отвне обесчадил меня меч, а дома — как смерть.

 

Глава 2

Отверг Господь жертвенник Свой, отвратил сердце Свое от святилища Своего, предал в руки врагов стены чертогов его; в доме Господнем они шумели, как в праздничный день.

 

Истощились от слез глаза мои, волнуется во мне внутренность моя, изливается на землю печень моя от гибели дщери народа моего, когда дети и грудные младенцы умирают от голода среди городских улиц.

Матерям своим говорят они: «где хлеб и вино?» умирая, подобно раненым, на улицах городских, изливая души свои в лоно матерей своих.

Что мне сказать тебе, с чем сравнять тебя, дщерь Сиона? ибо рана твоя велика, как море; кто может исцелить тебя?

Пророки твои провещали тебе пустое и ложное и не раскрывали твоего беззакония, чтоб отвратить твое пленение, изрекали тебе откровения ложные…

Руками всплескивают о тебе все проходящие путем, свищут и качают головою своею о дщери Иерусалима, говоря: «это ли город, который называли совершенством красоты, радостью всей земли?»

Разинули на тебя пасть свою все враги твои, свищут и скрежещут зубами, говорят: «поглотили мы его, только этого дня и ждали мы, дождались, увидели!»

«Воззри, Господи, и посмотри: кому Ты сделал так, чтобы женщины ели плод свой, младенцев, вскормленных ими? чтоб убиваемы были в святилище Господнем священник и пророк?

Дети и старцы лежат на земле по улицам; девы мои и юноши мои пали от меча; Ты убивал их в день гнева Твоего, закалал без пощады».

Ты созвал отвсюду, как на праздник, ужасы мои, и в день гнева Господня никто не спасся, никто не уцелел…

 

Глава 3

Я человек, испытавший горе от жезла гнева Его.

Он повел меня и ввел во тьму, а не во свет.

 

Огородил меня и обложил горечью и тяготою; посадил меня в темное место, как давно умерших; окружил меня стеною, чтоб я не вышел, отяготил оковы мои, и когда я взывал и вопиял, задерживал молитву мою; каменьями преградил дороги мои, извратил стези мои.

Он стал для меня как бы медведь в засаде, как бы лев в скрытном месте; извратил пути мои и растерзал меня, привел меня в ничто; натянул лук Свой и поставил меня как бы целью для стрел; послал в почки мои стрелы из колчана Своего.

Я стал посмешищем для всего народа моего, вседневною песнью их.

Он пресытил меня горечью, напоил меня полынью; сокрушил камнями зубы мои, покрыл меня пеплом.

И удалился мир от души моей; я забыл о благоденствии.

И сказал я: погибла сила моя и надежда моя на Господа.

 

Твердо помнит это душа моя, и падает во мне.

Вот что я отвечаю сердцу моему и потому уповаю: по милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось; оно обновляется каждое утро; велика верность Твоя!

Господь часть моя, говорит душа моя, итак буду надеяться на Него.

Благ Господь к надеющимся на Него, к душе, ищущей Его.

Благо тому, кто терпеливо ожидает спасения от Господа.

Благо человеку, когда он несет иго в юности своей; сидит уединенно и молчит, ибо Он наложил его на него; полагает уста свои в прах, помышляя: «может быть, еще есть надежда»; подставляет ланиту свою бьющему его, пресыщается поношением; ибо не на век оставляет Господь.

Но послал горе, и помилует по великой благости Своей.

Ибо Он не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих.

Но когда попирают ногами своими всех узников земли,  когда неправедно судят человека пред лицем Всевышнего, когда притесняют человека в деле его: разве не видит Господь?

Кто это говорит: «и то бывает, чему Господь не повелел быть»?

Не от уст ли Всевышнего происходит бедствие и благополучие?

Зачем сетует человек живущий? всякий сетуй на грехи свои.

Испытаем и исследуем пути свои, и обратимся к Господу.

Вознесем сердце наше и руки к Богу, сущему на небесах: мы отпали и упорствовали; Ты не пощадил; Ты покрыл Себя гневом и преследовал нас, умерщвлял, не щадил;

Ты закрыл Себя облаком, чтобы не доходила молитва наша; сором и мерзостью Ты сделал нас среди народов.

Разинули на нас пасть свою все враги наши.

Ужас и яма, опустошение и разорение — доля наша.

 

Глава 4

Как потускло золото, изменилось золото наилучшее! камни святилища раскиданы по всем перекресткам.

Сыны Сиона драгоценные, равноценные чистейшему золоту, как они сравнены с глиняною посудою, изделием рук горшечника!

И чудовища подают сосцы и кормят своих детенышей, а дщерь народа моего стала жестока подобно страусам в пустыне.

Язык грудного младенца прилипает к гортани его от жажды; дети просят хлеба, и никто не подает им.

Евшие сладкое истаевают на улицах; воспитанные на багрянице жмутся к навозу.

Наказание нечестия дщери народа моего превышает казнь за грехи Содома: тот низринут мгновенно, и руки человеческие не касались его.

Князья ее были в ней чище снега, белее молока; они были телом краше коралла, вид их был, как сапфир; а теперь темнее всего черного лице их; не узнают их на улицах; кожа их прилипла к костям их, стала суха, как дерево.

Умерщвляемые мечем счастливее умерщвляемых голодом, потому что сии истаевают, поражаемые недостатком плодов полевых.

Руки мягкосердых женщин варили детей своих, чтоб они были для них пищею во время гибели дщери народа моего.

Совершил Господь гнев Свой, излил ярость гнева Своего и зажег на Сионе огонь, который пожрал основание его.

Не верили цари земли и все живущие во вселенной, чтобы враг и неприятель вошел во врата Иерусалима.

Все это — за грехи лжепророков его, за беззаконие священников его, которые среди него проливали кровь праведников.

 

Наши глаза истомлены в напрасном ожидании помощи; со сторожевой башни нашей мы ожидали народ, который не мог спасти нас.

А они подстерегали шаги наши, чтобы мы не могли ходить по улицам нашим; приблизился конец наш, дни наши исполнились; пришел конец наш.

Преследовавшие нас были быстрее орлов небесных; гонялись за нами по горам, ставили засаду на нас в пустыне.

Дыхание жизни нашей, помазанник Господень пойман в ямы их, тот, о котором мы говорили: «под тенью его будем жить среди народов».

 

Глава 5

Вспомни, Господи, что над нами совершилось; призри и посмотри на поругание наше: наследие наше перешло к чужим, домы наши — к иноплеменным; мы сделались сиротами, без отца; матери наши — как вдовы.

Воду свою пьем за серебро, дрова наши достаются нам за деньги.

Нас погоняют в шею, мы работаем — и не имеем отдыха.

Протягиваем руку к Египтянам, к Ассириянам, чтобы насытиться хлебом.

Отцы наши грешили: их уже нет, а мы несем наказание за беззаконие их.

Рабы господствуют над нами, и некому избавить от руки их.

С опасностью жизни от меча, в пустыне достаем хлеб себе.

Кожа наша почернела, как печь, от жгучего голода.

Жен бесчестят на Сионе, девиц — в городах Иудейских.

Князья повешены руками их, лица старцев неуважаемы.

Юношей берут к жерновам, и отроки падают под ношей дров.

Старцы уже не сидят у ворот; юноши не поют.

Прекратилась радость сердца нашего; хороводы наши превратились в сетование.

Упал венец с головы нашей; горе нам, что мы согрешили!

От сего-то изнывает сердце наше; от сего померкли глаза наши.

От того, что опустела гора Сион, лисицы ходят по ней.

Ты, Господи, пребываешь во веки; престол Твой — в род и род.

Для чего совсем забываешь нас, оставляешь нас на долгое время?

Обрати нас к Тебе, Господи, и мы обратимся; обнови дни наши, как древле.

Неужели Ты совсем отверг нас, прогневался на нас безмерно?»