Коммунистический эксперимент

 

Теория «научного социализма». В середине 19 века немецкие мыслители Карл Маркс и Фридрих Энгельс поставили перед собой грандиозную задачу – строго научно объяснить развитие общества и предсказать его будущие пути. Они исходили из того, что в истории действуют такие же законы, как в физике или химии, что человеческое общество живет и развивается, повинуясь неким закономерностям, общим для всех цивилизаций. И они заявили, что им удалось открыть эти общественные законы!

Маркс и Энгельс были уверены, что, благодаря этому открытию, они сумели заглянуть в будущее. Там – в туманном далеке – они увидели очертания нового общественного строя, – строя равенства, справедливости и свободы, к которому через кровь и страдания неизбежно придет человечество, – социализма, коммунизма.

Маркс и Энгельс были совсем еще молоды, когда они выступили со своим знаменитым «Манифестом Коммунистической партии» (1848 год), – и всю дальнейшую жизнь они посвятили научному доказательству своей юношеской догадки. Основной вклад в общее дело внес Маркс, поэтому коммунистическое учение еще при его жизни получило название марксизма, а его единомышленники и последователи стали называть себя марксистами.

Марксизм утверждает, что все народы, хотя и с разной скоростью, проходят в своем развитии одни и те же стадии – первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую. Начиная с рабовладения, все общественное богатство, все, что создается трудом большинства населения, сосредотачивается в руках, в собственности меньшинства. Соответственно, общество расколото на непримиримо враждебные классы – «эксплуататоров» и «эксплуатируемых» (рабовладельцев и рабов, феодалов и крепостных крестьян, капиталистов и наемных рабочих). Государства созданы «эксплуататорским» меньшинством и существуют для того, чтобы охранять его господство; религии служат той же цели, освящая существующий порядок вещей. История человеческого общества есть борьба классов; классовая борьба – главная «пружина» общественных перемен, общественного развития.

Концентрация богатств в руках меньшинства была несправедливой всегда, но в прежние эпохи она была полезна для человечества. Богатство освобождает своих обладателей от тяжких забот о хлебе насущном, освобождает для труда умственного и творческого – более сложного, тонкого и более достойного человека. Свободный творческий труд немногих создал большую часть человеческой культуры – науки, искусства. Благодаря ему труд всех остальных людей по добыванию средств к существованию становится все более продуктивным, производительным. Следовательно, присвоение плодов чужого труда и концентрация богатств (еще относительно скудных) в руках немногих была необходима для развития человека и общества. Но недалеко то время, когда производство так разовьется, станет настолько продуктивным, что станет, наконец, возможным удовлетворить основные материальные потребности всех людей (в пище, жилье, одежде, материальном комфорте). И вот тогда встанет задача полностью изменить самые основы организации общества – присвоение продуктов общего труда немногими потеряет смысл, классы исчезнут.

По представлению Маркса, условия для перехода к бесклассовому, коммунистическому, обществу созреют при самом развитом и производительном классовом строе – капитализме.

Буржуазный строй, капитализм основан на том, что средства производства (машины и оборудования, здания и земля) принадлежат не всему обществу, а отдельным – частным – собственникам. Свое, частное, производство они ведут ради собственной прибыли, накопления богатства. Нанимая работников, владельцы предприятий платят им лишь столько, сколько необходимо для поддержания в них способности работать, а остальную часть созданного ими присваивают себе. Частная инициатива капиталистов многократно ускоряет экономический рост и технический прогресс и впервые в истории человечества создает условия для всеобщего материального достатка. Но бедность по-прежнему остается уделом большинства населения, работающего по найму, и чем дальше развивается капиталистическое хозяйство, тем многочисленнее и беднее становится эта «армия труда».

Неосуществимыми при капитализме остаются и мечты о подлинной свободе человеческой личности. Провозглашаемая господствующей буржуазией свобода для всех есть ложь и лицемерие – массы голодных, бьющихся за кусок хлеба людей свободными гражданами быть не могут.

Человечеству, чтобы идти дальше, к обществу свободы, равенства и изобилия, предстоит убрать со своего пути главный тормоз – частную собственность, частное производство. Охраняет капиталистов, буржуазию вся сила государства, его законы и власть защищают права собственников извлекать прибыль из труда наемных работников. Следовательно, для того, чтобы поставить богатства общества на службу всем людям, чтобы сделать всех людей свободными, необходимо сломать капиталистическое государство, отнять средства производства у частных владельцев и передать их в общественное управление – то есть, надо произвести революцию, социалистическую революцию.

После такого переворота вся экономика заработает по единому плану, как огромная фабрика с централизованным руководством. Общество не будет уже расколото на владельцев средств производства и наемных работников – все станут равными совладельцами общественного богатства. Производство при этом будет вестись не ради прибыли, а для того, чтобы удовлетворять потребности трудящегося населения. Торговля, деньги отомрут, и все необходимое люди будут брать из общественных запасов по потребности. Люди станут работать не под давлением нужды, а стремясь принести пользу и реализовать свои творческие способности, – труд из тяжкой необходимости превратится в первейшую внутреннюю потребность сознательных граждан. «Свободный труд свободно собравшихся людей» окажется неизмеримо производительней, плодотворней прежнего, подневольного или вынужденного, он высвободит и разовьет все человеческие способности, сольет и усилит их в едином общественном потоке и сделает человечество могущественным и разумным хозяином природы.

Разобщающая людей конкуренция сменится сотрудничеством и взаимопомощью, вражда прекратится, преступность исчезнет – а значит, постепенно отпадет надобность и в государстве с его чиновничеством, полицией и тюрьмами. Грубое насилие над человеческой личностью сменится воздействием общественного мнения. Приказное управление «сверху» уступит место самоуправлению заинтересованных в общем благе граждан. Закончится, наконец, долгая полоса человеческой истории, когда общество было расколото на взаимно враждебные классы: на смену последнему эксплуататорскому строю – капитализму – придет социализм, коммунизм.

Осуществить такой общественный переворот, по мнению  Маркса, способен только класс наемных рабочих – пролетариат. Не имея никакой собственности, он борется не за свои только материальные выгоды, а за справедливое общество для всех: «Пролетариату нечего терять, кроме своих цепей, приобретет же он весь мир!»

Страна победившего пролетариата, очутившись в окружении могущественных соседей – капиталистических (пока еще) держав, вынуждено будет себя защищать от возможной агрессии и возвращения старых порядков. В такой обстановке социализма не построить, – в условиях постоянной военной угрозы неизбежно ограничение свободы для граждан; слишком много сил и средств придется тратить на оборонное производство. Кроме того, и природных ресурсов одной страны вряд ли хватит для изобильного производства всех необходимых материальных благ. Поэтому Маркс считал, что успех социалистической революции станет возможен лишь тогда, когда она будет мировой, т. е. произойдет одновременно в целом ряде стран или хотя бы в некоторых наиболее сильных, богатых и развитых странах.

 

Европейская социал-демократия. Чтобы всесторонне разработать и тщательно просчитать эти грандиозные прогнозы, жизни Маркса не хватило. Но, будучи абсолютно уверенным в своей правоте, он взялся за организацию международного социалистического движения и сумел создать его руководящее ядро – «Международное товарищество рабочих» (Интернационал). На его основе во многих европейских странах во второй половине 19 века сформировались авторитетные марксистские партии (они назвали себя социал-демократическими). Эти партии провозглашали себя выразителями интересов рабочего класса и ставили главной своей задачей завоевание политической власти в своих странах и переустройство общества на принципах марксова социализма.

Первое время социал-демократы подвергались полицейским преследованиям, действовали подпольно. Но рабочий класс в западноевропейских странах решительно требовал допуска к политической жизни, он становился все многочисленней и организованней, и со временем социал-демократия превратилась во влиятельную политическую силу. Действуя в условиях политической свободы, завоевывая с каждым годом все большее число сторонников и избирателей, европейские социал-демократы все меньше думали о насильственном перевороте, надеясь придти к власти на демократических выборах и «вводить социализм» постепенными, последовательными реформами.

 

Марксизм в России. В России, где общественное неравенство было особенно вопиющим, идеи всеобщего равенства и всеобщей справедливости находили множество горячих поклонников. Марксизм произвел на российскую интеллигенцию глубокое впечатление. В новой социалистической теории особенно подкупало то, что неизбежность общества всеобщего братства была «научно доказана». На исходе 19 века марксизм стал самым модным увлечением российской оппозиции. В марксовой теории искали будущие пути России.

Однако вскоре начали раздаваться трезвые голоса тех, кто с «холодной головой» примерил эту соблазнительную идею на свою страну: о каком изобилии материальных благ можно говорить, когда большая часть населения ходит в лаптях и каждый засушливый или дождливый год грозит голодом целым губерниям? о какой сознательности может идти речь, когда более 90% населения попросту неграмотно? откуда на Руси возьмется свобода и самоуправление граждан после веков самодержавия и привычки покорствовать любому «начальству»? – рано нам даже и мечтать о социализме, у нас пока еще даже капитализм не успел толком привиться; понадобятся еще многие десятилетия, пока Россия сможет стать достаточно цивилизованной и богатой для того, чтобы заиметь потребность в социализме. Да к тому же революционный переворот российского общества грозит такой кровью, которая не окупится никаким будущим благоденствием.

Но в среде интеллигенции нашлись и те, кто воспринял марксову теорию, как руководство к действию, причем немедленному и решительному. Революционеры, отчаявшись поднять на бунт крестьян, перенесли свои надежды на быстро растущий в стране городской пролетариат. Пропагандисты, рискуя свободой, понесли марксистские брошюры на фабрики, в заводские казармы-общежития. В рабочей среде мысль о пролетарском перевороте вызывала живой интерес. Ощущая эту поддержку, марксисты, близко соприкасавшиеся с рабочим забастовочным движением, создали свою общероссийскую организацию – в 1903 году свой устав и программу приняла Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП).

 

Меньшевики и большевики.  Отечественное социал-демократическое движение раскололось с самого начала.

Почти все его «отцы-основатели» придерживались мнения, что в обозримом будущем Россия к социализму готова не будет; что ей необходим еще долгий путь капиталистического развития – именно частная инициатива должна развить производительные силы страны, накопить общественное богатство, цивилизовать население; что призывать к социалистическому перевороту и захватывать для этого власть – верх безответственности и авантюризма. Задача социал-демократов – как можно быстрее убрать с пути российского капитализма все обломки крепостничества (прежде всего – самодержавие), добиться установления в стране широкой демократии, отстаивать гражданские свободы, просвещать, организовывать и возглавлять рабочий класс в его борьбе за свои права и интересы, и таким образом постепенно подготавливать его к социализму. Социал-демократов, разделявших эти взгляды, называли меньшевиками.

Но существовало в социал-демократии и более радикальное крыло – большевики. Их признанным лидером был Владимир Ульянов (партийный псевдоним – Н. Ленин). Он повел за собой самых нетерпеливых. Их логика была такова: вовсе необязательно дожидаться, пока капитализм цивилизует Россию и накопит необходимые для социализма общественные богатства; при первом же удобном случае власть можно и нужно захватить; после этого частную промышленность, банки надо сделать общественным достоянием – и самим, без старых хозяев, наладить изобильное производство (у рабочих это получится, безусловно, лучше и быстрее, чем у частных собственников-капиталистов). То есть подготовить, подвести страну к социализму можно после политического переворота, при господстве пролетариата во главе с рабочей партией.

Большевики понимали, что превратить Россию в страну социализма будет очень трудно, но надеялись на помощь победившего пролетариата более развитых стран. Идею мировой революции большевики не отвергали, но несколько ее видоизменили. По их мнению, революционный взрыв в богатых, уже материально готовых к социализму странах маловероятен – для революции нужны бедствия, ненависть и отчаяние миллионов, а капитализм повышает уровень жизни населения, материальный достаток рабочих семей – ради сохранения этого благополучия тамошние трудящиеся готовы мириться с общественной несправедливостью. Первая пролетарская революция скорее всего начнется в стране, в которой капитализм еще не успел создать значительного общественного богатства, где жизненный уровень населения еще сравнительно низок, слаба политическая система и неустойчиво государство. Ленин называл такие страны «слабыми звеньями в цепи империализма» и считал, что самые благоприятные условия для социалистического переворота скоро появятся именно в России.

 

«Партия нового типа».   Меньшевики готовились принять активное участие в свержении царя, а после демократической революции – защищать интересы рабочего класса в будущем парламенте. Поэтому они хотели создать «нормальную» политическую партию европейского типа, рассчитанную на завоевание доверия избирателей. Чтобы привлечь в свои ряды как можно больше сторонников, партия должна быть демократичной, открытой для всех желающих и не требующей от своих членов слишком многого. Среди меньшевиков было много политических лидеров, взгляды которых совпадали далеко не во всем – споры и дискуссии между ними были постоянным фоном внутрипартийной жизни.

Те, кто хотел не споров, а решительных действий, шли к большевикам.  Ленин создавал в России социал-демократическую партию «нового типа» – спаянную строгой дисциплиной организацию профессиональных революционеров. Вступивший в нее обязан был не просто оказывать организации посильную помощь (условие, достаточное для членства в любой «нормальной» политической партии) – каждодневное выполнение любых заданий партийного «центра» под постоянной угрозой ареста, тюрьмы, ссылки должно было стать главным делом его жизни. Ленин: «Партия – не дискуссионный клуб!», «Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернем Россию!»

По убеждению Ленина, сила революционной партии не в ее численности, а в сплоченности и железной дисциплине. Поэтому разногласия внутри партийного руководства рассматривались им как безусловное зло. Слова «компромисс», «соглашение» он употреблял как ругательства, и тем, кто отказывался беспрекословно следовать за ним, в большевистской «партии нового типа» места не было. Эта партия изначально создавалась как партия одного вождя – там не было и не могло быть ни одного человека, способного состязаться с Лениным за право лидерства.

 

В Россию!.. Организующий центр российской социал-демократии (как и всех остальных оппозиционных движений) пребывал в эмиграции, в Европе. С началом бурных событий 1905 года руководители большевиков и меньшевиков вернулись на родину «делать революцию». В тот раз, однако, государственный строй пошатнулся, но устоял. Частично итогами первой открытой схватки с самодержавием удовлетворились только либералы, – они приступили к «осаде» монархии в Государственной Думе. Лидеры же социал-демократии вернулись на Запад, где с надеждой стали ждать провала российских реформаторов.

Проходил год за годом, а долгожданного нового революционного взрыва все не было. Ситуация в стране в целом стабилизировалась, и даже самым убежденным оптимистам начинало казаться, что их эмигрантское житье – это навсегда. В социал-демократической среде усилились раздоры: большевики и меньшевики раскололись окончательно, начался разброд даже в рядах «твердокаменных ленинцев»…

Революционные ожидания всколыхнула мировая война и участие в ней России. В то время, как меньшевики в целом выступили за «оборону отечества», Ленин с самого начала стал во всеуслышанье желать царской России поражения в войне. Лидер большевиков очень надеялся, что военный разгром империи спровоцирует новую революцию. И он оказался прав – не поражения даже, а одних только военных тягот оказалось достаточно, чтобы миллионы «верноподданных» российской короны отказались терпеть «старые порядки».

Война загнала большинство русских революционных эмигрантов в самый центр Европы – в тихую, нейтральную Швейцарию. Неожиданная, ошеломляющая весть о падении монархии привела всех в радостное возбуждение. Наконец-то осуществились мечты о свободной, демократической России! Все рвались на родину. Смущало лишь то, что для этого нужно было пересечь территорию враждебной Германии. Впрочем, германские власти не препятствовали их возвращению, – даже те из них, кто выступал за продолжение войны, способны были лишь усилить революционный хаос в воюющей России. Особенно выгодно было пропустить на родину большевиков, – они отказывались защищать и новую Россию до тех пор, пока у власти в стране не окажется «пролетариат и беднейшее крестьянство» (то есть, в конце концов, они сами).

Особые причины торопиться в Россию были у Ленина. Для него свержение монархии и воцарение в стране демократических порядков не было окончательным итогом революции. По убеждению вождя большевиков, эти события являлись лишь прологом «настоящей» революции, которую еще надо спланировать и провести. Он понял, в какое тяжелейшее, почти безвыходное положение попали новые лидеры страны, как слаба их власть. Он увидел, что история дает ему и его партии поистине уникальный шанс осуществить предсказания марксистской теории, – совершить социалистический переворот в одной стране и вызвать тем самым «цепную реакцию» пролетарских революций в измученной войной Европе.

В Петроград постепенно возвращались из ссылок и эмиграции лидеры различных социалистических партий – действующие лица будущей российской драмы. Всем им Петроградский Совет устраивал на вокзале торжественные встречи с толпами солдат и рабочих, с красными флагами, транспарантами и неизменным броневиком, с которого приезжающие выступали. Встречающие уже привыкли к речам о «долгожданном падении тирании», о «взошедшем солнце свободы и демократии», о «единении народа в защите революционных завоеваний»… Но вечером 3 апреля с крыши броневика В.И. Ленин прокричал в толпу другой, неожиданный лозунг: «Да здравствует мировая социалистическая революция!», – а товарищам по партии настоятельно посоветовал сменить ее название с «социал-демократической» на «коммунистическую».

 

Читать дальше:

Что люди думали      РазговоР