Давайте с самого начала определимся с вопросами, на которые нам придется искать ответы:

Борьба на каком фронте должна была решить исход этой войны?

Какова была в этой войне роль Восточного фронта?

Народы каких из воюющих великих держав испытали в этой войне наибольшие тяготы?

Почему Российская империя первая не выдержала испытания войной?

 

В русской печати того времени ее называли Великой войной, но потом гораздо более тяжкие времена и кровавые события внутренней смуты заслонили ее в памяти народа, да и советская пропаганда все свои шестьдесят лет ее не жаловала. Так что, I Мировая во многом для нас «неизвестная война».  Поэтому мы сделали рассказ о ней возможно более кратким — чтобы вы представили себе единую картину всей войны, что называется, «одним куском».

 

Наверное, вы думаете, что война состоит из стремительных атак, стойких оборон, подвигов разведчиков и пр. Все остальные компоненты войны для вас пока попросту скучны. Попробуем «на пальцах» объяснить, что победа или поражение от фронтовых доблестей военных людей зависит во вторую очередь, а в первую…

Вот, например, – «чтоб пуля просвистела – и ага» нужны: для винтовки или пушки – сталь + добавки (никель, хром, вольфрам); для гильзы – медь + цинк, для пороха – хлопок, для пули – свинец, для снаряда – спецстали с разнообразными добавками.

Для того, чтобы полетел самолет, поплыла подводная лодка, поехал броневик (даже образца начала того века) необходимо горючее (желательно из нефти), нужен каучук (в то время только натуральный из деревьев тропических колоний).

Для того, чтобы солдат мог совершать положенные ему подвиги на передовой или время от времени отдыхать в тылу, его нужно одеть (шерсть и хлопок), ежедневно кормить – желательно сытно и по несколько раз (пшеница-хлеб, крупы, жиры, мясо).

Для того, чтобы победить, в распоряжении государства должно быть не только солдат на фронте, но и крестьян на полях, и рабочих на заводах больше, чем у противников.

Героизм и стойкость солдат может в большой войне лишь оттянуть неминуемое поражение, затянуть агонию страны, у которой нет в необходимом достатке широкого набора черных и цветных металлов, нефти, продовольствия, хлопка и шерсти, боеспособного и трудоспособного населения (и еще очень многого-многого другого).

 

Представьте, что вам довелось стать участниками совещания по планированию будущей европейской войны в германском Генеральном штабе.

Попросите «начальника военно-экономического отдела», как в странах германского блока обстоят дела с ресурсами, необходимыми для ведения войны?

Он ответит: нефть и каучук – за пределами досягаемости, хлопок – Египет (под английским контролем) и США, шерсть – почти исключительно по импорту, продовольствием Германия не обеспечивала себя в достатке и в мирное время (импорт из России и из Нового Света), в достатке уголь и железо, но практически отсутствуют месторождения металлов, необходимых для получения оружейных марок стали,  месторождений необходимых цветных металлов крайне недостаточно, по численности боеспособного и трудоспособного населения германский блок уступает странам Антанты значительно.

Потенциально возможности для ведения большой войны у стран Антанты больше. А есть ли в их стратегическом положении слабые стороны? На что, собственно, «нам» можно рассчитывать, начиная войну?

– на огромность российских пространств при недостатке дорог, растянутость английских коммуникаций и сравнительную немногочисленность сухопутных сил Великобритании, на географическую уязвимость французской территории перед угрозой удара с северо-востока.

Вывод? Какую войну германский блок может выиграть, а в какой скорее всего проиграет?

– только короткая война, на которую хватит накопленных за мирные годы запасов стратегических материалов; если война затянется – поражение почти наверняка.

Какие реальные цели может ставить Германия и ее союзники, начиная войну? Каковы могут быть максимальные успехи? Разгромить и оккупировать – Россию? Англию? Францию?

– разгромить армию, оккупировать территорию и добиться безоговорочной капитуляции – это возможно и достижимо только в отношении Франции.

России для того, чтобы призвать и подтянуть к западной границе ее несколько миллионов солдат, потребуется месяц. Примерно столько же продлится первый набор добровольцев в Англии и их переброска на французский фронт. Следовательно, у Германии, если она решится воевать, есть только месяц, чтобы выиграть эту войну.

Итак, дипломаты доводят первую же конфликтную ситуацию до объявления войны, а генералы..?

…сразу же наносят первый и главный удар этой войны по Франции – по кратчайшему пути на Париж, то есть, через территорию Бельгии; Бельгия страна нейтральная и находится под защитой Англии, но англичане не успеют защитить ни бельгийцев, ни французов.

 

А теперь перенесемся на совещание глав правительств держав Антанты по планированию будущей войны. Какую стратегию вы бы им предложили?

Стойкая оборона первых эшелонов войск до полной мобилизации армий и ресурсов всех трех империй; попытка отвлечь германские силы от направления их главного удара; затем – совместное вторжение на территорию Германии и российское – Австро-Венгрии.

 

Ну, так какой фронт был главным в I мировой войне? На каком фронте противники могли нанести друг другу решающее поражение?

Главным фронтом был Западный, только здесь могла быть решена судьба всей войны.

Почему не Восточный – самый протяженный и «многолюдный»; посмотрите, сколько раз российская армия спасала своих западных союзников?

Подойдите к карте – Россия должна одновременно бороться с тремя помогающими друг другу противниками, растянув свои силы по фронту протяженностью более двух тысяч километров, – ставить задачу разгромить их объединенные силы совершенно нереально; в то же время перед объединенными англо-французскими армиями стоял только один (хотя и сильнейший) противник, все войска были сконцентрированы на небольшом участке и первая же брешь, пробитая в немецкой обороне открывала им путь к «сердцу» Германии; именно в западную Европу потоком шли все виды подкреплений со всего мира, именно во Франции силы Антанты были наиболее сильны.

 

Могли ли французы и англичане рассчитывать на победу без России?

Четыре года упорных, кровопролитных сражений на Западном фронте показывали, что силы противников там равны; если бы Германия не была вынуждена сражаться с Россией на востоке, ее силы во Франции возросли бы вдвое – последствия этого ясны и проявились бы, если не в 1914, так в 1915 или в крайнем случае в 1916 году.

Для наших соотечественников, привыкших видеть Россию «на каждой свадьбе невестой и на каждых похоронах – покойницей», неожиданным (и почему-то не слишком приятным) открытием бывает осознание того, что не на русско-германском фронте решалась судьба той войны. Несмотря на то, что в отсутствие Восточного фронта западным союзникам и думать было нечего о военной победе, но, тем не менее, исход всеевропейской схватки решался не в Галиции или Польше (и не на Балканах, не в Месопотамии, не в Палестине), – а на полях Франции. Ничего обидного в том для нас нет, – таков был объективный стратегический расклад войны, – Антанта боролась как целостный союз, где каждый выполнял доставшуюся ему роль. (Так же, кстати, обстояло дело и в германском блоке: Австро-Венгрия была в состоянии лишь с трудом сдерживать российскую армию, сковывая примерно половину ее сил, а когда ей приходилось туго, на помощь ей перебрасывались германские дивизии (предназначенные, как правило, для Западного фронта).

В этом контексте нелепыми и несправедливыми кажутся ходячие обвинения в сторону западных союзников в «эгоизме», в намерении воевать «до последнего русского солдата» и т. п. Можно психологически понять участников тогдашней трагедии, в отчаянии бросавших такие обвинения, но по прошествии столетия пора бы осознавать истинную картину войны.

 

А вот ответ на третий вопрос, может стать для вас несколько неожиданным:

Народы каких из воюющих великих держав испытали в этой войне наибольшие тяготы?

Не только впечатления современников, но и здравый смысл подсказывают, что солонее всех пришлось населению Германии и Австро-Венгрии, – зажатые в центре Европы, обе империи с большой долей городского населения задыхались от недостатка продовольствия. Граф Чернин (ЧЛД) пишет об угрозе голодной смерти для миллионов. Для французов и британцев (помимо, конечно, людских потерь на фронтах) тяготы войны заключались в переводе экономики с гражданского на военное производство, а также перебои в снабжении из колоний в результате действий германского флота (прежде всего, подводного). В России же сложилась любопытная ситуация – хлеба в стране стало больше, чем в мирное время. Знаменитый, кормивший полмира российский хлебный экспорт начал из года в год, начиная с урожая-1914, оставаться в стране. Недаром именно в годы войны была предпринята попытка ввести «сухой закон» – крестьяне стали активно перегонять зерно в самогон. Парадоксально, но за годы мировой войны население страны… увеличилось — потери на фронте были перекрыты рождаемостью! Такого не было ни в одной из воюющих европейских держав.

 

Почему же Российская империя первая не выдержала испытания войной?

Если вы помните, беспорядки в Петрограде начались с женских демонстраций под лозунгом «Хлеба!», когда в столице начались перебои с подвозом муки (причем, муки черной, ржаной; белый пшеничный хлеб из магазинов не исчезал, но был более чем вдвое дороже; чернорабочий мог купить в день черного хлеба около 3 кг). И не то, чтобы хлебные запасы иссякли, – перебои возникли именно с подвозом (на пути к Питеру из-за небывалых морозов застряли две сотни эшелонов с продовольствием). Столичное население, с энтузиазмом поддержавшее митингующих, чуть ли не впервые в жизни испытало стояние в очереди в булочную, – кончилось все распадом государства, отказом армии воевать и капитуляцией. И все это происходило тогда, когда по ту сторону фронта, в Германии и Австро-Венгрии наблюдалось не просто недоедание – там свирепствовал самый настоящий голод!

По сравнению с ее главными противниками у Российской империи было больше материальных возможностей вести, продолжать большую, долгую войну на истощение. Но именно российская государство первое разрушилось под давлением менее тяжким, чем то, которое испытывали другие участники Первой мировой. (Даже ее западным союзникам приходилось туже – людские потери, которые они несли на фронтах, относительно численности их населения были выше, чем тот же показатель для России.)

Значит в чем-то мы ошиблись, –  когда мы оценивали соотношение сил европейских держав, мы не учли какого-то очень существенного фактора. Какого? Продовольствие… металлы… нефть… численность населения… – этого всего хватало. Может быть, недостаточно было производственных мощностей, чтобы снабжать армию всем необходимым? – Да нет, – к 1916 году государственные и частные предприятия сумели так наладить производство оружия, боеприпасов и военного снаряжения, что наготовленных запасов и «красным», и «белым», и «зеленым» хватило на то, чтобы провоевать всю гражданскую войну! Какого же ресурса у Российского государства оказалось меньше, чем у других участников войны?

– не хватало такого специфического, трудно подсчитываемого ресурса, как доверие населения к власти.

 

В войнах решаются внешние цели народов. Но подавляющему большинству населения, людей, занятых изо дня в день повседневными делами, внешнеполитические цели далеко не так понятны – они, как правило, вне круга их забот. Этими проблемами занимается государство – высшие руководители, дипломаты, военные. Действия государственных мужей на международной арене часто населением обсуждаются, но с интересом, как правило, абстрактным. Но вот, наступает война, и ее цели, способы их достижения начинают абсолютно непосредственно касаться буквально каждой семьи, – за эти цели отцы семейств и сыновья идут убивать себе подобных, рискуя сложить за них головы. Жизнью собственной жертвовать – за что?..

Это раньше военное дело было профессией сравнительно немногих, – боеспособность армий 18-19 веков достаточно было в большинстве случаев поддерживать страхом или другими «техническими» приемами наведения дисциплины. В войнах же 20 века на фронт, под пули впервые пошли миллионы.

И оказалось, что для того, чтобы сражалась массовая армия, одного государственного принуждения мало. Требуется солидарность, психологическое единение населения с государством, – нужно, чтобы десятки миллионов людей были уверены, что руководители государства правильно выбрали цели войны, цели, которые «до зарезу» нужны не только самим государственным мужам, но всему народу в целом; чтобы десятки миллионов осознавали, что война – это единственный путь достижения общих (государства и народа) целей, что жертвы войны стоят ее целей, что военные руководители делают все «правильно», и обязательно приведут страну к победе, а кто думает иначе – тот паникер и предатель.

Кстати, обратите внимание, что проиграли ту (такую) войну авторитарные монархии; победили – демократии. Вряд ли это случайно, – демократия в таких ситуациях попрочнее будет.