ИСТОРИЯ - ЭТО ТО, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО ОБЬЯСНИТЬ НАСТОЯЩЕЕ НАСТОЯЩИМ

Федор Тютчев

в Без рубрики on 24.04.2017

 

Удивительный человек с удивительной судьбой. Дипломат, достигший по своему ведомству вершин карьеры, певец Империи и идеолог русско-православного мира… И великий русский поэт, единственный из тех, кого можно так назвать, кого не убили, не сгноили, не затравили, не вышвырнули из страны. Уникальный для нашей страны случай…

 

Silentium!

 

Молчи, скрывайся и таи

И чувства и мечты свои —

Пускай в душевной глубине

Встают и заходят оне

Безмолвно, как звезды в ночи,-

Любуйся ими — и молчи.

 

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймёт ли он, чем ты живёшь?

Мысль изречённая есть ложь.

Взрывая, возмутишь ключи,-

Питайся ими — и молчи.

 

Лишь жить в себе самом умей —

Есть целый мир в душе твоей

Таинственно-волшебных дум;

Их оглушит наружный шум,

Дневные разгонят лучи,-

Внимай их пенью — и молчи!..

начало 1830-х годов

 

 

Цицерон

 

Оратор римский говорил

Средь бурь гражданских и тревоги:

«Я поздно встал — и на дороге

Застигнут ночью Рима был!»

Так!.. Но, прощаясь с римской славой,

С Капитолийской высоты

Во всем величье видел ты

Закат звезды ее кровавый!..

 

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был —

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил!

 

начало 1830-х годов

 

 

Весенние воды

 

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят —

Бегут и будят сонный брег,

Бегут, и блещут, и гласят…

 

Они гласят во все концы:

«Весна идет, весна идет,

Мы молодой весны гонцы,

Она нас выслала вперед!

 

Весна идет, весна идет,

И тихих, теплых майских дней

Румяный, светлый хоровод

Толпится весело за ней!..»

 

начало 1830-х годов

 

 

Осенний вечер

 

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть:

Зловещий блеск и пестрота дерев,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь

Над грустно-сиротеющей землею,

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

 

1830

 

 

***

 

Зима недаром злится,

Прошла ее пора —

Весна в окно стучится

И гонит со двора.

 

И все засуетилось,

Все нудит Зиму вон —

И жаворонки в небе

Уж подняли трезвон.

 

Зима еще хлопочет

И на Весну ворчит.

Та ей в глаза хохочет

И пуще лишь шумит…

 

Взбесилась ведьма злая

И, снегу захватя,

Пустила, убегая,

В прекрасное дитя…

 

Весне и горя мало:

Умылася в снегу,

И лишь румяней стала,

Наперекор врагу.

 

1836

 

 

***

 

Люблю глаза твои, мой друг,

С игрой иx пламенно-чудесной,

Когда иx приподымешь вдруг

И, словно молнией небесной,

Окинешь бегло целый круг…

 

Но есть сильней очарованья:

Глаза, потупленные ниц

В минуты страстного лобзанья,

И сквозь опущенныx ресниц

Угрюмый, тусклый огнь желанья.

 

1836

 

 

***

 

Из чьей руки свинец смертельный

Поэту сердце растерзал?

Кто сей божественный фиал

Разрушил, как сосуд скудельный?

Будь прав или виновен он

Пред нашей правдою земною,

Навек он высшею рукою

В «цареубийцы» заклеймен.

 

Но ты, в безвременную тьму

Вдруг поглощенная со света,

Мир, мир тебе, о тень поэта,

Мир светлый праху твоему!..

Назло людскому суесловью

Велик и свят был жребий твой!..

Ты был богов орган живой,

Но с кровью в жилах… знойной кровью.

 

И сею кровью благородной

Ты жажду чести утолил —

И осененный опочил

Хоругвью горести народной.

Вражду твою пусть тот рассудит,

Кто слышит пролитую кровь…

Тебя ж, как первую любовь,

России сердце не забудет!..

 

Июнь или июль 1837

 

 

День и ночь

 

На мир таинственный духов,

Над этой бездной безымянной,

Покров наброшен златотканный

Высокой волею богов.

День — сей блистательный покров

День, земнородных оживленье,

Души болящей исцеленье,

Друг человеков и богов!

 

Но меркнет день — настала ночь;

Пришла — и с мира рокового

Ткань благодатную покрова

Сорвав, отбрасывает прочь…

И бездна нам обнажена

С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ей и нами —

Вот отчего нам ночь страшна!

 

1839

 

 

***

 

Еще томлюсь тоской желаний,

Еще стремлюсь к тебе душой —

И в сумраке воспоминаний

Еще ловлю я образ твой…

Твой милый образ, незабвенный,

Он предо мной везде, всегда,

Недостижимый, неизменный,

Как ночью на небе звезда…

 

1848

 

 

***

 

Слезы людские, о слезы людские,

Льетесь вы ранней и поздней порой…

Льетесь безвестные, льетесь незримые,

Неистощимые, неисчислимые,-

Льетесь, как льются струи дождевые

В осень глухую, порою ночной.

 

1849

 

 

Два голоса

 

             1

 

Мужайтесь, о други, боритесь прилежно,

Хоть бой и неравен, борьба безнадежна!

Над вами светила молчат в вышине,

Под вами могилы — молчат и оне.

 

Пусть в горнем Олимпе блаженствуют боги:

Бессмертье их чуждо труда и тревоги;

Тревога и труд лишь для смертных сердец…

Для них нет победы, для них есть конец.


              2


Мужайтесь, боритесь, о храбрые други,

Как бой ни жесток, ни упорна борьба!

Над вами безмолвные звездные круги,

Под вами немые, глухие гроба.

 

Пускай олимпийцы завистливым оком

Глядят на борьбу непреклонных сердец.

Кто ратуя пал, побежденный лишь роком,

Тот вырвал из рук их победный венец.

 

1850

 

 

***

 

Как весел грохот летних бурь,

Когда, взметая прах летучий,

Гроза, нахлынувшая тучей,

Смутит небесную лазурь

И опрометчиво-безумно

Вдруг на дубраву набежит,

И вся дубрава задрожит

Широколиственно и шумно!..

 

Как под незримою пятой,

Лесные гнутся исполины;

Тревожно ропщут их вершины,

Как совещаясь меж собой, —

И сквозь внезапную тревогу

Немолчно слышен птичий свист,

И кой-где первый желтый лист,

Крутясь, слетает на дорогу…

 

1851

 

 

***

 

Не говори! Меня он как и прежде любит,

Мной, как и прежде дорожит…

О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,

Хоть, вижу, нож в его руке дрожит.

 

То в гневе, то в слезах, тоскуя, негодуя,

Увлечена, в душе уязвлена,

Я стражду, не живу… им, им одним живу я —

Но эта жизнь!.. о, как горька она!

 

Он мерит воздух мне так бережно и скудно,

Не мерят так и лютому врагу…

Ох, я дышу еще болезненно и трудно,

Могу дышать, но жить уж не могу!

 

1851

 

 

***

 

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

 

Давно ль, гордясь своей победой,

Ты говорил: она моя…

Год не прошел — спроси и сведай,

Что уцелело от нея?

 

Куда ланит девались розы,

Улыбка уст и блеск очей?

Все опалили, выжгли слезы

Горючей влагою своей.

 

Ты помнишь ли, при вашей встрече,

При первой встрече роковой,

Ее волшебный взор, и речи,

И смех младенчески живой?

 

И что ж теперь? И где все это?

И долговечен ли был сон?

Увы, как северное лето,

Был мимолетным гостем он!

 

Судьбы ужасным приговором

Твоя любовь для ней была,

И незаслуженным позором

На жизнь ее она легла!

 

Жизнь отреченья, жизнь страданья!

В ее душевной глубине

Ей оставались вспоминанья…

Но изменили и оне.

 

И на земле ей дико стало,

Очарование ушло…

Толпа, нахлынув, в грязь втоптала

То, что в душе ее цвело.

 

И что ж от долгого мученья

Как пепл, сберечь ей удалось?

Боль, злую боль ожесточенья,

Боль без отрады и без слез!

 

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

 

1851

 

 

Наш век

 

Не плоть, а дух растлился в наши дни,

И человек отчаянно тоскует…

Он к свету рвется из ночной тени

И, свет обретши, ропщет и бунтует.

 

Безверием палим и иссушен,

Невыносимое он днесь выносит…

И сознает свою погибель он,

И жаждет веры… но о ней не просит…

 

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,

Как ни скорбит перед замкнутой дверью:

«Впусти меня!- Я верю, боже мой!

Приди на помощь моему неверью!..»

 

1851

 

 

Весенняя гроза

 

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний, первый гром,

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

 

Гремят раскаты молодые,

Вот дождик брызнул, пыль летит,

Повисли перлы дождевые,

И солнце нити золотит.

 

С горы бежит поток проворный,

В лесу не молкнет птичий гам,

И гам лесной и шум нагорный —

Все вторит весело громам.

 

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила.

 

начало 1850-х годов

 

 

Осенний вечер

 

Есть в светлости осенних вечеров

Умильная, таинственная прелесть:

Зловещий блеск и пестрота дерев,

Багряных листьев томный, легкий шелест,

Туманная и тихая лазурь

Над грустно-сиротеющей землею,

И, как предчувствие сходящих бурь,

Порывистый, холодный ветр порою,

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

 

1854

 

 

Лето 1854

 

Какое лето, что за лето!

Да это просто колдовство —

И как, спрошу, далось нам это

Так ни с того и ни с сего?..

 

Гляжу тревожными глазами

На этот блеск, на этот свет…

Не издеваются ль над нами?

Откуда нам такой привет?..

 

Увы, не так ли молодая

Улыбка женских уст и глаз,

Не восхищая, не прельщая,

Под старость лишь смущает нас!..

 

 

 

Из Микеланджело

 

Молчи, прошу, не смей меня будить.

О, в этот век преступный и постыдный

Не жить, не чувствовать — удел завидный…

Отрадно спать, отрадней камнем быть.

 

1855

 

 

***

 

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа —

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

 

Не поймет и не заметит

Гордый взор иноплеменный,

Что сквозит и тайно светит

В наготе твоей смиренной.

 

Удрученный ношей крестной,

Всю тебя, земля родная,

В рабском виде Царь небесный

Исходил, благословляя.

 

1855

 

 

***

 

Стоим мы слепо пред Судьбою,

Не нам сорвать с нее покров…

Я не свое тебе открою,

Но бред пророческий духов…

 

Еще нам далеко до цели,

Гроза ревет, гроза растет,-

И вот — в железной колыбели,

В громах родится Новый год…

 

Черты его ужасно строги,

Кровь на руках и на челе…

Но не одни войны тревоги

Принес он людям на земле.

 

Не просто будет он воитель,

Но исполнитель божьих кар,-

Он совершит, как поздний мститель,

Давно задуманный удар…

 

Для битв он послан и расправы,

С собой принес он два меча:

Один — сражений меч кровавый,

Другой — секиру палача.

 

Но для кого?.. Одна ли выя,

Народ ли целый обречен?..

Слова неясны роковые,

И смутен замогильный сон…

 

31 декабря 1855

 

 

***

 

Есть в осени первоначальной

Короткая, но дивная пора —

Весь день стоит как бы хрустальный,

И лучезарны вечера…

 

Где бодрый серп гулял и падал колос,

Теперь уж пусто всё — простор везде,-

Лишь паутины тонкий волос

Блестит на праздной борозде.

 

Пустеет воздух, птиц не слышно боле,

Но далеко ещё до первых зимних бурь —

И льётся чистая и тёплая лазурь

На отдыхающее поле…

 

1857

 

 

***

 

Из края в край, из града в град

Судьба, как вихрь, людей метет,

И рад ли ты, или не рад,

Что нужды ей?.. Вперед, вперед!

 

Знакомый звук на ветр принес:

Любви последнее прости…

За нами много, много слез,

Туман, безвестность впереди!..

 

«О, оглянися, о, постой,

Куда бежать, зачем бежать?..

Любовь осталась за тобой,

Где ж в мире лучшего сыскать?

 

Любовь осталась за тобой,

В слезах, с отчаяньем в груди…

О, сжалься над своей тоской,

Свое блаженство пощади!

 

Блаженство стольких, стольких дней

Себе на память приведи…

Все милое душе твоей

Ты покидаешь на пути!..»

 

Не время выкликать теней:

И так уж этот мрачен час.

Усопших образ тем страшней.,

Чем в жизни был милей для нас.

 

Из края в край, из града в град

Могучий вихрь людей метет,

И рад ли ты, или не рад,

Не спросит он… Вперед, вперед!

 

 

 

***

 

О, этот Юг, о, эта Ницца!

О, как их блеск меня тревожит!

Жизнь, как подстреленная птица,

Подняться хочет — и не может.

Нет ни полёта, ни размаху —

Висят поломанные крылья,

И вся она, прижавшись к праху,

Дрожит от боли и бессилья…

 

1864

 

 

***

 

Молчит сомнительно Восток,

Повсюду чуткое молчанье…

Что это? Сон иль ожиданье,

И близок день или далек?

Чуть-чуть белеет темя гор,

Еще в тумане лес и долы,

Спять города и дремлют селы,

Но к небу подымите взор…

 

Смотрите: полоса видна,

И, словно скрытной страстью рдея,

Она всё ярче, всё живее —

Вся разгорается она —

Еще минута, и во всей

Неизмеримости эфирной

Раздастся благовест всемирный

Победных солнечных лучей…

 

1865

 

 

***

 

Когда дряхлеющие силы

Нам начинают изменять

И мы должны, как старожилы,

Пришельцам новым место дать, —

 

Спаси тогда нас, добрый гений,

От малодушных укоризн,

От клеветы, от озлоблений

На изменяющую жизнь;

 

От чувства затаенной злости

На обновляющийся мир,

Где новые садятся гости

За уготованный им пир;

 

От желчи горького сознанья,

Что нас поток уж не несет

И что другие есть призванья,

Другие вызваны вперед;

 

Ото всего, что тем задорней,

Чем глубже крылось с давних пор,-

И старческой любви позорней

Сварливый старческий задор.

 

1866

 

 

***

 

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется,-

И нам сочувствие дается,

Как нам дается благодать…

 

1869

 

 

            К. Б.


Я встретил вас — и все былое

В отжившем сердце ожило;

Я вспомнил время золотое —

И сердцу стало так тепло…

 

Как поздней осени порою

Бывают дни, бывает час,

Когда повеет вдруг весною

И что-то встрепенется в нас,-

 

Так, весь обвеян духовеньем

Тех лет душевной полноты,

С давно забытым упоеньем

Смотрю на милые черты…

 

Как после вековой разлуки,

Гляжу на вас, как бы во сне,-

И вот —  слышнее стали звуки,

Не умолкавшие во мне…

 

Тут не одно воспоминанье,

Тут жизнь заговорила вновь,-

И то же в нас очарованье,

И та ж в душе моей любовь!..

 

 

1870

Опубликовать:


Комментарии закрыты.