ВОСТОЧНАЯ ЕВРОПА

 

Почему европейские народы поспешили закрыть «коммунистическую» страницу своей истории как только у них появилась возможность свободного выбора?

В начале 90-х годов, когда «коммунизм» рухнул в одночасье по всей Европе, в России (да и в Восточной Европе тоже), было много надежд на то, что организованный Советским Союзом «соцлагерь» продолжит свое существование в каком-то другом виде в тесном союзе с новой Россией. И к этому были основания. У всех этих стран было одинаково тяжелое экономической положение, масса долгов перед западными странами, неэффективная экономика, продукция которой была неконкурентоспособна в Европе, но еще востребована на территории бывшего СССР. Однако этим прогнозам было не суждено сбыться…

Пример Португалии, Испании, Греции показывал, что даже «слабые» страны, присоединившиеся к Объединенной Европе, способны с помощью мощных европейских «локомотивов» выбраться из полунищеты, на которую их обрекли диктатуры. Это были тяжелые решения. Ясно было, что бывшие «соцстраны» стоят перед необходимостью создавать и промышленность, и сельское хозяйство практически заново, что население ожидают очень нелегкие времена. Но тяга в Европу пересилила все опасения. И сегодня страны бывшего советского «соцлагеря» стали неотъемлемой частью Объединенной Европы, смотрящими на Россию глазами своих новых партнеров и союзников.

Почему так произошло? Что заставило население голосовать за тех, кто призывал порвать привычные связи с огромным восточным соседом и начать все заново?

 

Во-первых, это были, конечно, опасения за свою безопасность. Ведь практически все страны, граничившие с СССР, испытали на себе вторжения с востока. Это был опыт, забыть который было непросто. И поэтому все страны, имевшие этот опыт, стали членами военного союза Запада, Североатлантического договора, НАТО. А это для них означало и автоматическое вхождение в орбиту Объединенной Европы.

А во-вторых, немаловажное значение имело то, что под прессом тоталитарных государственных машин население этих стран находилось существенно меньше времени, чем население народов СССР.   ПОДРОБНЕЕ

Один умный человек сказал как-то:

«В России почти не осталось женщин, которые могут сказать — мужу, брату, сыну: «Ты же мужчина, хватит терпеть и бояться!». Поэтому почти нет мужчин, которым стыдно терпеть и бояться. Откуда же взяться детям, которые скажут: «Папа, я тоже хочу быть смелым и честным»? А все потому, что нет стариков, которые говорят молодым: «А вот мы в наше время не терпели и не боялись».

Два поколения под тоталитарным прессом — это еще довольно быстро восстановимо. Но три поколения, воспитанных в этой чрезвычайно жесткой «школе» — и четвертое поколение уже воспитывает все в том же духе пятое… Стерлась уже память о стариках, которые могли бы сказать: «А мы в наше время…»

 

«КОММУНИЗМ» ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЕВРОПЫ

 

Почему позиции коммунистических режимов оказались гораздо прочнее в Азии, чем в Европе?

Антииндивидуализм, привычка жить общинами, отсутствие (или ограничение) частной собственности, обожествление государства и его лидера-деспота — все это для жителей Азии было традициями, причем, традициями даже не вековыми, а тысячелетними. И если для европейской, христианской цивилизации «фашизм» и «коммунизм» были лишь кратким, нехарактерным эпизодом, то для азиатских обществ их главные, антилиберальные принципы были совершенно естественными, органичными, вытекавшими из жизни десятков предыдущих поколений.

В 19-20 веках старые азиатские деспотии испытывали сильнейший шок, когда обнаружилось, что пришедшие к ним «белые дьяволы», живущие совсем по другим («варварским») правилам, гораздо богаче, благополучнее их — и гораздо сильнее. Попытки пользоваться их оружием в борьбе с пришельцами большого успеха не приносили, попытки копировать их общественное устройство наталкивались на массовое отторжение у населения. Но вот, из этого тупика оказался выход! С того же Запада принесло идею о том, что всё, чем христианский мир отличался от азиатского, — несправедливо и подлежит уничтожению.

Можно себе представить, с каким энтузиазмом впитывали на Востоке слова, которые там все так ждали — что все «западное» уже себя исчерпало и более нежизнеспособно, а «светлое будущее всего человечества» — это именно то, что выработала их собственная цивилизация! И «коммунистические» партии в этих странах очень быстро стали господствующими, каждая из них создала у себя тот «коммунизм», который больше ей подходил.

 

Давно уже сгинула «мировая социалистическая система» в том — европейском — мире, который их породил, но в Азии он процветает до сих пор. Там как раз серьезные проблемы с внедрением хотя бы демократии (о либеральных ценностях и речи нет) — демократизация под сильным внешним воздействием всегда и везде в Азии порождает хаос и коррупцию, и проходили десятки лет, прежде чем эта «западная» модель становилась более или менее стабильной и привычной для населения. А самые стабильные азиатские государства — как раз те, кто в свое время принял «коммунизм» — Китай, Вьетнам, Северная Корея.

Под «коммунистическими» лозунгами они восстановили привычный им за тысячелетия образ жизни. У этих стран разные судьбы. Северная Корея, окончательно отгородившись от окружающего мира, оказалась в полном историческим тупике, выхода из которого не видит никто. Вьетнам превратился в мало кому интересную точку на карте, поставляющую неквалифицированных рабочих-эмигрантов по всему миру. Китай…

 

Китай, вернувшийся к привычному образу жизни, буквально «с нуля», начал гонку за мировое лидерство. Цель эта, в отличие от прежних времен, широко не афишируется, но просматривается довольно четко.

В отличие от множества современных аналитиков, видящих будущий мир «китайским», мы по этому поводу, надо признаться, не слишком беспокоимся.

Производительность труда китайцев примерно раз в пятнадцать ниже, чем, например, у американцев. И приблизиться к ним по этому важнейшему показателю вряд ли удастся (как не удалось это японцам).  Технологии, за счет которых поднимается Китай, сравнительно несложные и целиком заимствованные, «сброшенные» туда западными корпорациями. Население его фантастически работоспособно и благодаря своей численности может буквально завалить остальной мир низко- и среднетехнологичными товарами, чем оно сейчас с успехом и занимается. На доходы от этого производства Китай в состоянии существенно нарастить свой военный потенциал и сменить СССР в роли главного противника Запада в мире.

Однако стать самостоятельной, самодостаточной силой он все же не в состоянии — у «рисовой цивилизации», как не было, так и не появилось внутреннего «инновационного мотора», на котором можно все быстрее и быстрее «ехать на собственном горючем», как это характерно для христианского в основе Запада.

Впрочем, гадать о будущем не хочется — Китай в мире знают мало.

 

СССР В «ТРЕТЬЕМ МИРЕ»

 

Почему коммунистические режимы не появились в странах мусульманского мира и в Африке?

А ведь действительно — ни в одной мусульманской стране, несмотря на весьма дружественные отношения с СССР, ничего похожего на «социалистический» тоталитаризм так и не появилось…

Может быть, дело в том, что ислам — жесткая идеология, гораздо более жесткая и требовательная к людям религия, чем верования буддизма/даосизма/конфуцианства/синтоизма. Система контроля ислама за своими приверженцами не оставляла места для какой-либо другой идеологии, тем более для демонстративно атеистического культа «коммунизма». И, конечно, сыграло свою роль стойкое недоверие к чужакам-немусульманам, внутреннее отторжение их, чего в традициях мира Дальнего Востока так явственно не проступало.

 

Африка же всегда была головной болью для советской внешней политики.

 

Ради получения денег и оружия недолговечные лидеры вновь образовавшихся государств готовы были объявлять себя любыми «марксистами-ленинцами» и выдавать свои экзотические реформы за «построение социализма» или чего-нибудь в этом роде. Но любые попытки построить нечто осмысленное в этих нищих странах с населением, живущим родо-племенным строем, кончались плохо. Объявлявшие себя «социалистами» новоявленные «вожди нации» начинали применять силу, доходящую до степени настоящих зверств, и их сметали соперники. Эти обращались за деньгами и оружием к другим покровителям и начинали строить «капитализм», который на поверку оказывался ничуть не лучше, чем только что проклятый «социализм» — но это было уже головной болью их западных спонсоров. Затем — новый переворот, в котором новым «вождем нации» объявлял себя какой-нибудь сержант местной армии… и совершенно неизвестно, чем он себя объявит, и совершенно это было неважно… И продолжалось это до тех пор, пока им еще давали деньги и оружие.

Вообще, начиная с 60-х годов, в Африке началась настоящая, полномасштабная трагедия с миллионами и миллионами жертв междоусобиц, с ужасающей нищетой и полной безысходностью впереди. У Африки было навалом собственных тяжелейших, практически неразрешимых проблем, а тут еще соперничество двух «первых» миров! И в результате континент оказался наводнен огромным количеством оружия из обоих источников, которое теперь находится в самых неожиданных руках.

Практически вся родо-племенная «черная» Африка оказалась абсолютно невосприимчива ни к «западным», ни к «восточным» рецептам своего развития, и все больше погружается в хаос. И что с Африкой теперь делать, не знает никто.