«Век Разума» в Европе и в России

 

18 век был временем разрушения традиций не в одной России. Наиболее решительно повернули свою судьбу английские колонии в Новом свете и Франция.

 

АМЕРИКАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Массовое заселение Северной Америки превратило английские владения в ее восточной части в довольно населенный край, — к концу 18 века там уже жило не менее 2-х млн. человек (население Англии в то время составляло 10 миллионов). За океан переселялись, как правило, члены протестантских сект, гонимые у себя на родине (среди них были выходцы из разных европейских стран, но больше всего — из Англии). За возможность жить на новой земле им нередко приходилось сражаться с ее коренными хозяевами — индейцами, и на много десятилетий оружие в руках поселенца стало таким же необходимым и привычным инструментом освоения Америки, как топор и мотыга. Начав «с нуля», свой новый мир поселенцы создали своими руками — раскорчевали леса, распахали поля, построили поселки и города.

Жизнь колонистов была полна трудов, лишений, а часто и опасностей. Но в их душах «бродила» суровая протестантская «закваска», и никто здесь не мог помешать им жить так, как они считали правильным и праведным. Здесь не было ни единой, для всех обязательной церкви, ни родовой аристократии. Здесь не было тех богатств, которые так ценились в те времена в Старом Свете (драгоценных металлов, пряностей и пр.). Поэтому несколько поколений поселенцев в американских колониях выросли без пристального (и корыстного) «пригляда» заокеанского государства-метрополии.

«Я обосновался на этой богоизбранной и свободной земле два с половиной года назад и с тех пор ни разу не платил за удовольствие жить на белом свете. Да и шапка моя за это время ни разу не ломалась для поклона перед каким бы то ни было «господином» (из письма крестьянина-переселенца своим родным в Англию, середина 18 века)

В таких условиях люди привыкли решать все свои дела самостоятельно, без оглядки на далекую родину, — самой авторитетной властью были выборные органы самоуправления. В каждую из тринадцати североамериканских колоний английский король назначал своего губернатора, но жалованье ему определяли и выплачивали местные выборные ассамблеи (некоторые колонии даже добились выборности губернатора). Законы, принимаемые этими ассамблеями были для колонистов гораздо менее стеснительными, чем английские законы для жителей Британских островов. Места для депутатов от колоний в британском парламенте не было, но до поры до времени это американцев не волновало.

Упорный, одухотворенный протестантскими идеями труд, ничем не стесняемое свободное, инициативное предпринимательство, отсутствие тяжелого налогового пресса приносили свои плоды, — американские земледельцы и горожане к середине 18 века были  уже зажиточнее англичан.

В 60-е годы английский король, сильно издержавшийся в последней европейской войне, решил, что колонии достаточно «созрели» для того, чтобы содержать государство наравне с коренными британцами. Английский парламент утвердил новые налоги, которые теперь должны были платить в казну и американцы. Были введены таможенные пошлины на товары, ввозимые в американские колонии; королевским чиновникам было предписано обыскивать любые помещения колонистов в поисках контрабандных товаров; королевские солдаты теперь могли квартировать в домах американцев по решению английских чиновников; для пресечения недовольства печатные издания в колониях стали подвергаться жесткой цензуре; губернаторы переходили на жалованье из королевской казны.

ССевероамериканские колонии были очень разными. Южные заселялись, как правило, католиками — здесь господствовали обширные табачные и хлопковые плантации, работавшие на экспорт, а основной рабочей силой были чернокожие рабы, в большом числе вывозимые из Африки. Фермерские северные колонии контролировались протестантскими сектами, которые враждебно относились друг к другу (и все вместе — к католикам). Однако попытка Англии покончить с привычными уже американцам свободами заставила колонии забыть о взаимной неприязни и сплотила их для совместного отпора.

Повсеместно начали создаваться комитеты «защиты прав колонистов», которые организовали бойкот английских товаров. Корабль с чаем, пришедший летом 1773 года в порт Бостона, был атакован группой горожан, и его груз полетел в воду. Это было открытое и демонстративное неповиновение не только королю, но и британскому парламенту. В Англии «бостонское чаепитие» восприняли как объявление войны, — призвать колонии «к порядку» было решено с помощью военной силы. Начались боевые столкновения королевских войск с вооруженными добровольцами-колонистами. Они становились все ожесточеннее, кровопролитнее, и вскоре ни о каком компромиссе не могло быть и речи.

Реальная власть была в руках выборных органов местного самоуправления — англичане могли контролировать только ту территорию, через которую проходили их полки. В 1775 году представители от законодательных собраний всех колоний собрались на Континентальный конгресс, объявили себя объединенным правительством и приняли решение об организации собственной армии. Ее командующим был назначен плантатор из Вирджинии Джордж Вашингтон. По решению Конгресса во всех колониях были смещены королевские губернаторы, учреждены собственные правительства и приняты конституции, которые объявляли эти бывшие колонии независимыми штатами (государствами). Было также принято решении об образовании общего для всех бывших колоний государства, которое назвали Соединенными Штатами Америки.

Лидерам нового народа необходимо было определить, на каком фундаменте будет строится его государство, на каких принципах будет устроена вся его жизнь. Здесь, за океаном, не было тех многовековых традиций власти, которые так трудно поддавались изменениям в Старом Свете. Новорожденное государство получило уникальную возможность начать все с «чистого листа».

В основание Соединенных Штатов Америки были положены идеи английских «просветителей» (прежде всего, Джона Локка). Томас Джефферсон и Джон Адамс составили «Декларацию независимости», под которой, очевидно, подписались бы почти все европейские «властители дум» века Разума:

«…Все люди сотворены равными и наделены от Создателя неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся — жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, получающие свою власть от управляемых. Если данная форма правительства становится вредной для этой цели, народ может ее исправить и даже вовсе уничтожить и заменить новой…».

 

Началась изнурительная, растянувшаяся на пять лет война немногочисленной, плохо обученной армии Конгресса с английскими регулярными войсками.

В составе английских частей служило множество наемников, навербованных по всей Европе. Но и на стороне американцев сражались добровольцы из Старого Света: здесь приобрел боевой опыт Тадеуш Костюшко (вернувшись на родину, он возглавил восстание за независимость Польши и был разбит только Суворовым), знаменитым вернулся во Францию герой войны за независимость США генерал Лафайет — в недалеком будущем один из лидеров французских революций.

После череды неудач армии Вашингтона удалось переломить ход войны. Союзниками американцев выступили европейские соперники Англии — Франция, Испания, Голландия. Дружественную позицию по отношению к США заняла и русская императрица Екатерина II. Оказавшаяся в одиночестве Англия после нескольких чувствительных поражений своих заокеанских войск вынуждена была признать независимость США (1783 год).

В 1787 году была принята Конституция США. В ней реализовалась идея французского «просветителя» Шарля Монтескье о необходимости разделения властей. Законодательные, исполнительные и судебные органы стали независимы друг от друга, они взаимно друг друга контролировали и ограничивали, поддерживая этим политическое равновесие в государстве, внутреннюю стабильность в стране и препятствуя угрозе любой диктатуры.

Через четыре года в текст Конституции были внесены поправки, которые были названы Биллем о правах. В них были перечислены те права и свободы граждан, которые обязалось защищать государство: свобода совести, печати, союзов, собраний, неприкосновенность частного жилища, право ношения оружия. При этом оговаривалось, что этот перечень прав и свобод неполон, и граждане имеют право на все те свободы, которые не запрещены специальными законами, — т. е. был провозглашен принцип: разрешено все то, что не запрещено.

В конце 18 века США были далекой окраиной европейской цивилизации, малолюдной и небогатой провинцией. Через полтора века они стали безоговорочными лидерами западной христианской цивилизации.

 

ВЕЛИКАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Во второй половине 18 века подспудное напряжение недовольства во французском обществе постоянно росло и к 90-м годам достигло опасного накала. Грядущих перемен одни ожидали с нетерпением, другие — со страхом, но неизбежность их видели люди всех слоев общества.

Глухо и грозно роптала деревня. Большая часть крестьян сумела выкупить свои земли в собственность и освободиться от крепостной зависимости, но, тем не менее, за ними сохранялось множество старых повинностей по отношению к бывшим сеньорам (обработка принадлежавших им полей, плата за проезд по мосту, за рытье колодца, за ловлю рыбы, за право передать землю наследникам). Королевские чиновники окончательно оттеснили дворян от дел управления и войны, и те превратились в паразитическое сословие, присосавшееся к крестьянству (и люто им ненавидимое).

После религиозных войн католическая церковь во Франции сохранила свои позиции и по-прежнему оставалась крупнейшим землевладельцем. Обширные и многочисленные монастырские угодья обрабатывались, как и встарь, окрестными крестьянами. Религиозный пыл в их душах несколько угас и уже не мешал страстному крестьянскому вожделению церковной земли.

Немало горючего материала скопилось и в городах, — прежде всего, в столице. Бурный рост промышленных мануфактур стянул в Париж массы деревенской бедноты. Целые кварталы крупнейшего города Европы оказались заселены этими неимущими пролетариями. Тяжкий, изматывающий труд ради полуголодного существования рабочих семей превратил эти кварталы в «пороховые погреба», готовые взорваться от малейшей искры.

Более состоятельные городские буржуа, предприниматели и торговцы, которые налогами наполняли государственную казну, возмущались тем, что их деньги бездарно растрачивались на разорительную роскошь королевского двора, субсидии аристократам и дорогостоящие, но малоудачные войны.

Французская монархия жила явно не по средствам, не справлялась с управлением страной. Было стремление спастись от надвигающегося государственного разорения, — во главе правительства ставились крупные экономисты-реформаторы. Они пытались отменить многочисленные привилегии двух высших сословий страны — дворянства и духовенства — и заставить их наравне с «третьим сословием» платить налоги, соответствующие их немалому богатству. Для этого реформаторам требовалась решительная поддержка короля, но у Людовика XVI не достало политической воли ущемить интересы своего окружения.

Надежды привилегированных классов, что «все как-нибудь «само» образуется», рухнули в конце 80-х годов — государство фактически обанкротилось (долг государства чуть ли не вдвое превысил сумму всех денег, находившихся в обращении). Для того, чтобы хотя бы выплатить проценты по королевским займам, нужны были уже меры и решения чрезвычайные. Принять такие решения, заставить все сословия подчиниться им было по плечу только чрезвычайному, избранному всей страной органу (чрезвычайному — для Франции, в Англии такой орган — парламент — работал уже несколько веков)

В мае 1789 года в королевской резиденции — Версале — собрались избранные от всех провинций и городов депутаты (Генеральные Штаты). Довольно быстро представители «третьего сословия» (основного налогоплательщика) сломили сопротивление аристократов и высшего духовенства, перетянули на свою сторону депутатов из «рядовых» дворян и провинциальных священников и объявили себя Национальным собранием, решения которого не вправе отменить и сам король.

Королевское окружение готово было перейти в контратаку против непокорных народных избранников, в столицу стали стягиваться войска, офицеры пытались силой разгонять «сборища» горожан, был уволен единственный в правительстве реформатор — министр финансов. Жители столицы напряжено следили за разворачивающимися событиями, восторженно подбадривая «своих» депутатов, и опасность их поражения накалила страсти до предела.

В этой ситуации стоило одному из завсегдатаев кафе вскочить на стул и громко крикнуть: «К оружию!», как цепная реакция бунта охватила весь город. Спешно вооружившиеся толпы парижан пошли на приступ Бастилии — главной королевской тюрьмы, возвышавшейся в центре столицы — и взяли ее штурмом. После этого король вынужден был признать верховную власть Национального собрания.

Национальное собрание (названное Учредительным) приступило к решительному переустройству французского общества. Была принята «Декларацию прав человека и гражданина», составленная в лучших традициях английских просветителей:

«Источник всей верховной власти всегда находится в нации».

«Люди рождаются свободными и равными в правах».

«Права эти суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению».

«Свобода состоит в праве делать все, что не вредит другому».

Учредительное собрание отменило традиционные привилегии сословий и уравняло в правах всех граждан; единственным источником власти была признана нация; новое государство обязалось защищать основные права граждан. Церковные земли были объявлены «национальным имуществом» и пущены в продажу для погашения государственных долгов. Монархию решено было сохранить, но короля лишили большинства его прежних прав.

Два года после штурма Бастилии прошли относительно спокойно. Но это хрупкое равновесие нарушила неловкая и неудачная попытка королевской семьи тайком сбежать из страны. Короля поймали и вернули в столицу, но с этого момента монархия была обречена.

Первые выборы в Законодательное собрание дали большинство умеренным политикам (жирондистам), которые стремились сохранить гражданский мир в стране. Но экономическое положение в столице ухудшалось с каждой неделей. Финансы пришли в полное расстройство, печатание все новых бумажных денег для нужд государства привело к инфляции и росту цен. Не желая обменивать свою продукцию на стремительно дешевеющие банкноты, крестьяне прекратили подвоз продовольствия в города — в рабочих кварталах начался жестокий голод.

Не в силах справиться с внутренними проблемами, жирондисты решили сплотить нацию перед лицом внешней угрозы: они объявили войну Австрии. Но на ее стороне выступила Пруссия, а Англия начала широкое финансирование всех противников революционной Франции. Перешедшие восточную границу французские войска были выбиты обратно на свою территорию, и в наступление перешли уже войска антифранцузской коалиции. Военные действия складывались крайне неудачно для французов. Солдаты не понимали, за что им нужно умирать, а офицеры-дворяне зачастую были душой на стороне противников.

Рискованная игра на патриотических чувствах народа обернулась для «умеренных» катастрофой. Озлобленные голодом и военными неудачами обитатели рабочих кварталов вновь взялись за оружие и штурмом взяли королевский дворец Тюильри. Дворец был пуст — король с семьей кинулся под защиту Законодательного собрания. Но быстро теряющий авторитет парламент уже сам опасался за свою судьбу — под давлением «снизу» он объявил Францию республикой и арестовал Людовика XVI («гражданина Капета»), как изменника. Вскоре депутатам пришлось проголосовать за казнь короля (январь 1793 года). Через полгода наступил и их черед — окруженные отрядами вооруженных парижан, под жерлами пушек законодатели вынуждены были выдать вождей «партии умеренных». Запуганный Конвент [так стал называться высший законодательный орган] образовал «Комитет общественного спасения» с диктаторскими полномочиями из крайне «левых» депутатов во главе с адвокатом Максимилианом Робеспьером.

В стране установилось прямое народовластие. Решения Комитета общественного спасения принимались под непосредственным воздействием требований и настроений трудящихся масс столицы. Законодатели, депутаты Конвента безропотно голосовали за любое решение Комитета (правительства), в руках исполнительной власти сосредоточилась и судебная власть — скорые и абсолютно беспощадные трибуналы с приданными им стационарными и походными гильотинами (специальными машинами для отрубания голов).

Робеспьер был обуреваем мечтой создать на обломках старой Франции идеальное общество добродетельных людей. Он был уверен, что это возможно. И теперь, сосредоточив в своих руках практически неограниченную власть, он рьяно взялся за осуществление своего грандиозного замысла.

Робеспьеру чужда была мысль, что в обществе имеют право жить люди разного происхождения, воспитания, образа мыслей, разного богатства; что каждый из них имеет право руководствоваться в своей жизни своими собственными интересами. Он представлял себе «светлое будущее» Франции в виде единого, жестко централизованного государства, которое подавляет всех тех, чьи интересы отличны от интересов «простого» народа. Создать разумное и справедливое общество представлялось задачей очень тяжелой, но в сущности простой: «просвещенная» диктатура должна «накормить народ» и физически уничтожить всех тех, кто новому обществу «не подходит».

Эти идеи и привели якобинцев к власти, — они полностью совпали с настроениями многочисленных и вооруженных “низов” общества.

Правительство установило максимум цен на товары первой необходимости (прежде всего, на продовольствие) и по доносам граждан жестоко карало торговцев, не желавших продавать свой товар по принудительной дешевой цене. Крестьяне стали придерживать у себя урожай, считая для себя невыгодным отдавать его за столь мизерную плату, да еще в обмен на ничего уже не стоящие бумажные деньги, — и никакие трибуналы ничего с этим поделать были не в состоянии. В результате последние товары исчезли из торговли (купить их стало можно только на «черном рынке» и по сверхвысоким ценам), голод в городах только усилился.

Получившее от республиканской власти всю землю крестьянство не могло воспользоваться плодами победы над дворянством и духовенством. В крестьянских провинциях Франции запылали восстания под лозунгами восстановления монархии. Восставшие приступом брали города и безжалостно вырезали всех, кто был хотя бы заподозрен в сочувствии новым порядкам. А карательные отряды Конвента с неимоверной жестокостью сотнями и тысячами убивали всех, кто мог быть недовольным новой властью. Этой кровавой бойне в стране, казалось, не будет конца.

Борьба на уничтожение началась и в стане республиканцев. Вместе с монархистами пошли под нож гильотины сначала поборники, прав человека, правового государства, затем — «бешеные», призывавшие к полной и насильственной уравнительности имуществ граждан, затем — «умеренные», требовавшие ослабления террора. Право определять, кто «добродетелен» и достоин «царства разума и справедливости», а кто уклоняется от «истинного пути» и подлежит смерти, присвоил себе всесильный диктатор — Робеспьер и его комиссары, посылаемые в провинции.

С удивлением и горечью Робеспьер обнаруживал, что даже самые близкие его соратники далеко не столь «идейны», как он сам (у него было прозвище «Неподкупный»), что многие из них не прочь попользоваться своей бесконтрольной властью для собственных выгод, — и они тоже, один за другим, шли на эшафот, и их головы, под одобрительный гул толпы скатывались в окровавленную корзинку гильотины. В конце концов вокруг диктатора образовался вакуум — одни его сторонники были убиты врагами-монархистами, других он казнил сам, остальные же дрожали от ужаса перед завтрашним днем. После тринадцати месяцев якобинской диктатуры [крайне «левые» революционеры объединились в клубе, который занимал помещение монастыря св. Якова] наступила развязка: преодолевая страх, депутаты Конвента арестовали Робеспьера и отправили на эшафот его самого.

«Термидор» (под таким названием остался в истории антиякобинский переворот 1794 года) привел к господству в государстве «новых французов» — тех, кто тайно, но фантастически нажился на конфискациях дворянских и церковных богатств, на госзаказах по снабжению армии, на спекуляциях продовольствием и т. п. Их правительство (Директория) перестало контролировать цены. «Черный рынок» в результате исчез, товары появились на прилавках, но они были слишком дороги для беднейших слоев городского населения, поэтому термидорианское правительство сохранило для них карточную систему распределения продовольствия по низким ценам. Остановить инфляцию, однако, не удалось, — слишком много средств шло на обеспечение армии (продолжалась война с европейскими монархиями и борьба с мятежами в провинциях).

Директория оказалась между двух огней: ей дважды пришлось подавлять восстания рабочих кварталов Парижа, а однажды республиканская власть едва не была сметена мятежом монархистов. Отстоять и закрепить происшедшие в стране перемены могла только сильная власть, пользующаяся массовой поддержкой диктатура — нужен был популярный лидер, вождь, который после стольких лет внутренних распрей сумел бы сплотить нацию.

«Сильная личность» не замедлила выдвинуться — молодой генерал Наполеон Бонапарт. Штыками своих гренадеров при поддержке ведущих политиков он сумел заставить парламент передать ему всю полноту власти в стране (1799 год). Необычайно талантливый полководец, он оказался и прекрасным государственным деятелем — законодателем, экономистом, администратором. Ему оказалось по плечу подавить монархические восстания, установить гражданский мир на всей территории страны, навести порядок в финансах, заставить уважать законы, надежно защитить собственность, выстроить крепкое централизованное государство.

С установлением режима личной власти Наполеона развеялись надежды одних на демократическую республику, других — на общество всеобщего «равенства и братства». Но зато у большинства французов появилось чувство уверенности в завтрашнем дне, а у многих — перспектива карьеры в новом государстве, зависевшая теперь не от знатности происхождения, а от личных способностей.

«Мы довели до конца роман революции. Теперь надо посмотреть, что в нем есть реального» (Наполеон Бонапарт)

Все это не замедлило сказаться на экономике, на хозяйственной активности населения: обновленная, “замиренная” и уверенная в себе страна значительно — в полтора раза — превзошла дореволюционный уровень промышленного производства.

Когда Наполеон принял титул императора и вынудил самого папу римского поднести себе корону, французами это было воспринято с гордостью за свою возрожденную державу, и мало кто в стране с сожалением вспомнил об утраченной свободе.

Успехи динамичной послереволюционной Франции были особенно заметны в сравнении с остальными континентальными европейскими странами, слишком медленно избавлявшимися от прежних феодальных порядков. Попытки соседних монархов восстановить династию Бурбонов во Франции силой штыков своих армий потерпели неудачу еще при якобинцах, при Директории эти планы провалились окончательно, а при Наполеоне роли в европейской политике и вовсе переменились — теперь французские войска свергали монархии по всей Европе.

Реальной власти у Наполеона было гораздо больше, чем у любого европейского короля, крестьянство охотно отдавало своих сыновей в победоносную армию национального кумира, а в полководческом таланте Бонапарту не было равных. В военном отношении Франция была значительно сильнее всех своих противников, и Наполеон воспользовался этой благоприятной ситуаций в полной мере.

После десятилетия почти непрерывных и неизменно удачных войн была покорена практически вся Европа. Французский император перекраивал ее политическую карту по собственному усмотрению. В завоеванных странах на освободившиеся троны Наполеон сажал своих полководцев или родственников, ликвидировал там феодальные порядки и устанавливал законы, рожденные французской революцией. Монархи, которым удалось сохранить свои троны, не осмеливались перечить Бонапарту, убедившись на горьком опыте в плачевном исходе любого сопротивления. Французский император заставил признать свое господство в Европе даже Россию — Александр I после нескольких поражений русской армии предпочел «худой мир», не надеясь победить в «доброй ссоре» (Тильзитский мир 1807 года).

Единственным непримиримым противником Наполеона осталась Англия. В нескольких морских сражениях англичанам удалось почти полностью истребить французский флот и тем самым обезопасить себя от вторжения с континента. Но малочисленных сухопутных сил Британии хватало только на незначительные десантные операции. Война давних соперников — Англии и Франции — была похожа на бесперспективную схватку кита со слоном.

Наполеон, будучи не в силах добраться до своего врага, принял решение разорить его. Он повелел подвластной ему Европе закрыть порты перед английскими товарами — началась «континентальная блокада». Англичане терпели огромные убытки, но ни на какой компромисс не шли.

Единственной страной, с которой всерьез считался французский император, оставалась Российская империя. Европа была фактически поделена между двумя этими «сверхдержавами». Несколько лет (с 1807 года) между ними сохранялись почти союзнические отношения, но постепенно они стали заметно охлаждаться, сменяясь взаимной враждебностью и недоверием.

Россия, включилась в континентальную блокаду (ее отношения с Англией были весьма натянутыми), однако затем предоставила русским торговцам возможность закупать английские товары (после чего они через «российской окно» распространялись по всему континенту). Русская армия начала готовиться к новому западному походу с целью присоединения к Империи всей территории Польши. Россия спешила воспользоваться ослаблением своей давней соперницы — Австрийской империи, — чтобы продвинуться на Балканах вплоть до Константинополя-Стамбула, но встретила решительное противодействие Наполеона (у него также были планы продвижения на Восток). Столкновение становилось неизбежным.

Французский император принял решение «поставить Россию на место» и вторгся в ее пределы с огромной, набранной по всей Европе армией. Высшее российское руководство было готово к такому повороту событий и в военной кампании 1812 года последовательно и неуклонно навязало Наполеону свою стратегию войны.

Бонапарту не удалось заставить русское командование дать генеральное сражение (после победы в котором он надеялся продиктовать лишившемуся армии Александру I свои условия мира). В погоне за русской армией он глубоко втянулся в российские просторы, а, когда на подступах к Москве настал долгожданный час генерального сражения, былого численного преимущества французов уже не было — Наполеон не сумел разгромить русских на Бородинском поле. Войдя в оставленную жителями Москву, он потерял контроль над своими многочисленными и разноплеменными войсками и, оставив свою погибающую армию, бросился во Францию — набирать и обучать новые французские дивизии для новой европейской войны.

Вторжение Наполеона в Россию и Отечественная война 1812 года

Против ослабленного «русской катастрофой» императора французов поднялись все разгромленные и подчиненные им европейские страны. Больше года Наполеон отбивался от их объединившийся армий, но силы были слишком неравны — в 1814 году войска антифранцузской коалиции во главе с Александром I заняли Париж. Отрекшийся от трона Наполеон был сослан на небольшой остров близ итальянского побережья, Эльбу.

Однако вернувшиеся на родину дворяне-эмигранты во главе с королем из старой династии попытались править так, как будто в стране после 1789 года ничего не изменилось. Этим они так быстро озлобили большинство населения, что, когда через год Наполеон с горсткой солдат высадился на французском побережье, он был повсеместно встречен с восторгом и на короткое время вернул себе трон.

Но силы Франции, истощенной многолетними войнами против всей Европы, были уже на исходе — через три месяца спешно собранная армия новобранцев была разбита в битве при Ватерлоо англичанами и пруссаками. Наполеон отрекся вторично и вновь был сослан европейскими монархами — теперь уже подальше от родины, на островок, затерянный посреди Атлантического океана (о. св. Елены). Он умер там через несколько лет.

Французская революция в течение четверти века на практике опробовала почти все идеи и рецепты, которые провозглашались духовными вождями «эпохи Просвещения». Для европейцев настала пора осмыслить ее итоги и усомниться в некоторых полюбившихся истинах минувшего века.

 

Искусство первой половины 19 века

Читать дальше:

РазговоР