«Охота на ведьм»
16-17 века были нелегким в жизни европейцев. Рушился уютный мир Средневековья, в котором была одна Церковь, и ее попечением можно было быть спокойным за свою бессмертную душу, в котором каждый знал свое место от рождения и до смерти, мир был «закрытым» и понятным, бесконечные войны аристократов населения, в общем-то, не касались, прокатываясь над их головами.
И тут впервые перед ними «открылась» Книга, на которую опиралась вся их жизнь, которая определяла для них ее смысл, давала представление об устройстве мира, о том, что хорошо и что плохо — и она оказалась не такой, какой она представала перед ними в церковных проповедях. Оказалось, что нет там готовых — простых и ясных — правил, при выполнении которых можешь быть уверен в райском блаженстве. Оказалось, что над ней надо думать самому, самому искать путь к Спасению, и помочь в этом европейцу может уже не одна-единственная Церковь, а две, три, четыре — сколь угодно много — создаваемых все новыми и новыми учителями, опиравшимися все на то же Священное Писание. И можно и нужно выбирать — ведь здесь решается самый важный вопрос человеческого существования!
Ломались полуторатысячелетние ценности — теперь, в эпоху Возрождения, в центре мироздания фактически был уже не Бог, а Человек, своим умом и доблестями пробивающий себе дорогу, подчиняющий себе мир. И в пользу такого «нового мира» гуманисты и художники приводили аргументы столь весомые, что от них было не отмахнуться. Но после этого началась «война всех против всех», сопрововождавшаяся такими жестокостями, которые были редки в Средневековье.
Начавшиеся в это же время Великие географические открытия перечеркнули средневековые представления об устройстве мира — «закрытый» Божий мир с центром в Святом городе Иерусалиме внезапно начал, ломая прежние границы, стремительно расширяться, раскрывая для европейцев все новые и новые земли и неизвестные дотоле народы.
Начались религиозные войны. Это были уже не столкновения сравнительно немногочисленных рыцарских отрядов, а непрерывные маневры и кровопролитные сражения массовых армий, яростно бившихся за свои веры. А кроме того, эти массовые армии кормились тем, что можно было насильно отнять у крестьян и горожан. Жертвы этих войн, страдания сотен тысяч, а то и миллионов, людей были неисчислимы.
Неурожаи, войны, эпидемии порождали в людях, лишившихся привычных жизненных устоев, отчаяние и смятение. У теряющих почву под ногами европейцев поселялось ощущение опасности, в населении нарастал страх, готовый сорваться в настоящую истерику.
Люди искали конкретных виновников распада привычного им мира. И они были найдены — это дьявол, демоны и те из людей, что пошли к ним на службу, соблазненные получением сверхъестественных способностей. Но если воевать с потусторонними силами у людей были «руки коротки», то уж земные их подручные находились в их полной власти.
Колдовство еще за две тысячи лет до возникновения христианства признавалось за реально существующее, и наказывалось пропорционально вреду, нанесенного колдуном обычным людям. Церковь полтора тысячелетия саму веру в существование колдунов считала «языческим суеверием», за веру в существование ведьм даже полагалось наказание. Но эту стойкую католическую традицию смыла волна массовой истерики, охватившая Европу в 16 веке. Что уж говорить о протестантских общинах, в которых воздействие на проповедников их паствы было гораздо сильнее!..
Началась настоящая «охота на ведьм» (хотя большинство обвиненных в колдовстве были мужчинами). Один священник в частном письме так описывает обстановку в одном из германских городов (Бонн, начало 17 века): «Кажется, вовлечено полгорода: профессора, студенты, пасторы, каноники, викарии и монахи уже арестованы и сожжены… Канцлер с супругой и жена его личного секретаря уже схвачены и казнены. На Рождество Пресвятой Богородицы казнили воспитанницу князя-епископа, девятнадцатилетнюю девушку, известную своей набожностью и благочестием… Трёх-четырёхлетних детей объявляли любовниками Дьявола. Сжигали студентов и мальчиков благородного происхождения 9—14 лет. В заключение скажу, что дела находятся в таком ужасном состоянии, что никто не знает, с кем можно говорить и сотрудничать».
Дела о ведовстве передавались из церковных, инквизиционных судов в суды светские, и это сделало общественную истерику совершенно неуправляемой — доносы становились массовыми, смертные приговоры судов буквально штамповались без особых разбирательств, на пытки подозреваемых, на испытания водой (считалось, что вода, используемая в крещениях, не примет ведьм и колдунов, и они не утонут), на костры, в которых десятками горели «ведьмы», стекались многочисленные толпы.
Это было по-настоящему массовое движение, зародившееся в народной толще и обнаружившее все предрассудки и суеверия «простых людей». Характерно, что «ведьмовских» процессов практически не было ни в Италии, в которой традиционно слепо верили Церкви, ни в Испании, находившейся под плотным контролем инквизиции, ни во Франции, где уже сложилось сильное централизованное государство.
После века «охоты на ведьм» первой опомнилась Англия, в которой по старому закону (1542 года) за колдовство полагалась смертная казнь. В 1735 году был принят новый закон о колдовстве — государство перестало признавать колдовство реально существующим явлением, а обвинение кого-либо в обладании магическими способностями стало наказываться годом тюрьмы. Вскоре подобные законы приняли и другие европейские государства. Тем не менее, самосудные расправы заподозренных в колдовстве продолжались вплоть до 19 века.
За три века «охоты на ведьм» в Европе в воде и на кострах погибло от 40 до 50 тысяч человек.
При этом, сегодня наибольшей известностью пользуются «ведьмовские» судебные процессы 1692 года в американском городке Салем, где на основе видений психически нездоровых девочек были арестованы и после суда повешены 19 человек, мужчин и женщин. Уже через пять лет сами судьи, выносившие приговоры, признали свою ошибку, и подобное больше в американских колониях не повторялось. Но у этого эпизода оказалось необычайно долгое эхо. Большой американский писатель 19-го века Натаниэль Готторн, сам родом из Салема, всю жизнь мучился стыдом и ответственностью за то, что сотворили его предки (один из них был тогда судьей, выносившим приговоры «ведьмам») и в своих рассказах и романах сумел донести эти переживания до миллионов своих читателей. В США сегодня «салемские процессы» являются символом всего того, от чего общество должно избавляться с каждым новым поколением.
В Восточной Европе отношение к общению с чертями было гораздо более терпимым и более «практичным». «Колдунов» там не преследовали с такой страстью, как это делали их западные соседи, и не считали преступным сам факт общения с нечистой силой, но взыскивали с них ущерб, который они наносили «нормальным» людям.
В Московии-России ведьмы, наравне с проститутками, находились под защитой государства, за их оскорбление полагалась выплата («бесчестье») — закон 1589 года гласил: «…А блядям и видмам бесчестия 2 деньги против их промыслов».