Молодой идеалист-коммунист, работавший на заводском радио, видел, как расправлялись в 1932 году на Украине с крестьянами строители нового мира. А в конце войны сам попал в те же жернова — в начале 1945 года майор Копелев (со своим немецким языком занимавшийся вербовкой пленных) за «пропаганду буржуазного гуманизма» был арестован и девять лет провел в сталинских лагерях. Но и это был не конец «советской карьеры» Копелева — он добивается восстановления партбилета, вступает в Союз советских писателей, преподает. Но через десять лет он активно включается в правозащитное движение, с соответствующими последствиями — его исключают из партии, из писателей, из преподавания. Деятельность его была столь активна, открыта, талантлива, что власти решают от него избавиться — Копелеву разрешили выехать в Западную Германию, а после этого лишпли его гражданства «за действия, порочащие высокое звание гражданина СССР»

«Я слышал, как кричат дети, как заходятся, захлебываются криком. Я видел взгляды мужчин: испуганные, умоляющие, ненавидящие, тупо равнодушные, погашенные отчаянием, или взблескивающие полубезумной злой лихостью. Было мучительно трудно все это видеть, тем более самому участвовать. И уговаривал себя, объяснял себе: «нельзя поддаваться расслабляющей жалости, мы вершим историческую необходимость. Исполняем революционный долг. Добываем хлеб для социалистического отечества. Для пятилетки». И как и все мое поколение, я твердо верил в то, что цель оправдывает средства. Нашей великой целью был небывалый триумф коммунизма, и во имя этой цели все было дозволено – лгать, красть, уничтожать сотни тысяч или даже миллионы людей – всех, кто мешал нашей работе или мог помешать ей, всех, кто стоял у ней на пути. И все колебания или сомнения по этому поводу были проявлением «гнилой интеллигентщины» или «глупого либерализма», свойств людей, которые не способны «из-за деревьев увидеть леса».

Страшной весной 1933 года я видел, как люди мерли с голоду. Я все это видел и не свихнулся и не покончил с собой. Я не проклял тех, кто послал меня отбирать у крестьян хлеб зимой, а весной убеждать и заставлять их, еле волочивших ноги, до предела истощенных, отечных и больных, работать на полях, чтобы выполнить большевистский посевной план в ударные сроки. Не утратил я и своей веры. Как и прежде я верил потому, что хотел верить»

Построение тоталитарного государства в СССР