Один из лучших поэтов «пушкинской» поры, так обидно недооцененный как при жизни, так и после смерти…

 

***

Мой дар убог, и голос мой не громок,

Но я живу, и на земли мое

Кому-нибудь любезно бытие:

Его найдет далекий мой потомок

В моих стихах; как знать? душа моя

Окажется с душой его в сношеньи,

И как нашёл я друга в поколеньи,

Читателя найду в потомстве я.

 

***

Не ослеплён я музою моею:

Красавицей её не назовут,

И юноши, узрев её, за нею

Влюблённою толпой не побегут.

Приманивать изысканным убором,

Игрою глаз, блестящим разговором

Ни склонности у ней, ни дара нет;

Но поражён бывает мельком свет

Её лица необщим выраженьем,

Её речей спокойной простотой;

И он скорей, чем едким осужденьем,

Её почтит небрежной похвалой.

 

***

Любовь и дружбу различают,

Но как же различить хотят?

Их приобресть равно желают,

Лишь нам скрывать одну велят.

Пустая мысль! Обман напрасный!

Бывает дружба нежной, страстной

Стесняет сердце, движет кровь,

И хоть таит свой огнь опасный,

Но с девушкой она прекрасной

Всегда похожа на любовь.

 

***

Тебя ль изобразить и ты ль изобразима?

Вчера задумчива, я помню, ты была,

Сегодня ветрена, забавна, весела,

Понятна сердцу ты, уму непостижима.

Не все ль противности в характере твоём?

В тебе чувствительность с холодностью совместна,

Непостоянна ты во всём,

И постоянно ты прелестна.

 

***

Не искушай меня без нужды

Возвратом нежности твоей:

Разочарованному чужды

Все обольщенья прежних дней!

Уж я не верю увереньям,

Уж я не верую в любовь

И не могу предаться вновь

Раз изменившим сновиденьям!

Слепой тоски моей не множь,

Не заводи о прежнем слова

И, друг заботливый, больного

В его дремоте не тревожь!

Я сплю, мне сладко усыпленье;

Забудь бывалые мечты:

В душе моей одно волненье,

А не любовь пробудишь ты.

 

***

Притворной нежности не требуй от меня:

Я сердца моего не скрою хлад печальный.

Ты права, в нем уж нет прекрасного огня

Моей любви первоначальной.

Напрасно я себе на память приводил

И милый образ твой, и прежние мечтанья:

Безжизненны мои воспоминанья,

Я клятвы дал, но дал их свыше сил.

Я не пленён красавицей другою,

Мечты ревнивые от сердца удали;

Но годы долгие в разлуке протекли,

Но в бурях жизненных развлёкся я душою.

Уж ты жила неверной тенью в ней;

Уже к тебе взывал я редко, принужденно,

И пламень мой, слабея постепенно,

Собою сам погас в душе моей.

Верь, жалок я один. Душа любви желает,

Но я любить не буду вновь,

Вновь не забудусь я: вполне упоевает

Нас только первая любовь.

Грущу я, но и грусть минует, знаменуя

Судьбины полную победу надо мной.

Кто знает? Мнением сольюся я с толпой;

Подругу без любви – кто знает? – изберу я.

На брак обдуманный я руку ей подам

И в храме стану рядом с нею,

Невинной, преданной, быть может, лучшим снам,

И назову её моею;

И весть к тебе придёт, но не завидуй нам:

Обмена тайных дум не будет между нами,

Душевным прихотям мы воли не дадим,

Мы не сердца под брачными венцами,

Мы жребии свои соединим.

Прощай! Мы долго шли дорогою одною;

Путь новый я избрал, путь новый избери;

Печаль бесплодную рассудком усмири

И не вступай, молю, в напрасный суд со мною.

Не властны мы в самих себе

И, в молодые наши леты,

Даём поспешные обеты,

Смешные, может быть, всевидящей судьбе.

 

***

В стране роскошной, благодатной,

Где Евротейский древний ток

Среди долины ароматной

Катится светел и широк,

Вдоль брега Леда молодая,

Ещё не мысля, но мечтая,

Стопами тихими брела.

Уж близок полдень; небо знойно;

Кругом всё пусто, всё спокойно;

Река прохладна и светла;

Брега стрегут кусты густые…

Покровы пали на цветы,

И Леды прелести нагие

Прозрачной влагой приняты.

Легко возлегшая на волны,

Легко скользит по ним она;

Роскошно пенясь, перси полны

Лобзает жадная волна.

Но зашумел тростник прибрежный,

И лебедь стройный, белоснежный

Из-за него явился ей.

Сначала он, чуть зримый оком,

Блуждает в оплыве широком

Кругом возлюбленной своей,

В пучине часто исчезает,

Но, сокрываяся от глаз,

Из вод глубоких выплывает

Всё ближе к милой каждый раз.

И вот плывёт он рядом с нею.

Ей смелость лебедя мила,

Рукою нежною своею

Его осанистую шею

Младая дева обняла;

Он жмется к деве, он украдкой

Ей перси нежные клюёт;

Он в песне радостной и сладкой

Как бы красы её поёт,

Как бы поёт живую негу!

Меж тем влечёт её ко брегу.

Выходит на берег она;

Устав, в тени густого древа

На мураву ложится дева,

На длань главою склонена.

Меж тем не дремлет лебедь страстный;

Он на коленях у прекрасной

Нашёл убежище своё;

Он сладкозвучно воздыхает,

Он важным клёвом вопрошает

Уста невинные её…

В изнемогающую деву

Огонь желания проник:

Уста раскрылись; томно клеву

Уже ответствует язык;

Уж на глаза с живым томленьем

Набросив пышные власы,

Она нечаянным движеньем

Раскрыла все свои красы…

Приют свой прежний покидает

Тогда нескромный лебедь мой;

Он томно шею обвивает

Вкруг шеи девы молодой:

Его напрасно отклоняет

Она дрожащею рукой:

Он завладел –

Затрепетал крылами он, —

И вырывается у Леды

И детства крик, и неги стон.

 

***

Предрассудок! он обломок

Давней правды. Храм упал;

А руин его потомок

Языка не разгадал.

Гонит в нём наш век надменный,

Не узнав его лица,

Нашей правды современной

Дряхлолетнего отца.

Воздержи младую силу!

Дней его не возмущай,

Но пристойную могилу,

Как уснёт он, предку дай.

 

***

Посланница небес, бессмертных дар счастливый,

Подруга тихая печали молчаливой,

О память! ты одна беседуешь со мной,

Ты возвращаешь мне отъятое судьбой;

Тобою счастия мгновенья легкокрылы,

Давно протёкшие, в мечтах мне снова милы.

Ещё в забвении дышу отрадой их;

Люблю, задумавшись, минувших дней моих

Воспоминать мечты, надежды, наслажденья,

Минуты радости, минуты огорченья.

Не раз, волшебною взлелеянный мечтой,

Я в ночь безмолвную беседовал с тобой;

И, в дни счастливые на час перенесённый,

Дремал утешенный и с жизнью примирённый.

 

…

 

Наскучив странствием и жизни суетою,

Усталый труженик под кровлею родною

Вкушает сладостный бездействия покой;

Благодарит богов за мирный угол свой;

Забытый от людей, блажит уединенье,

Где от забот мирских нашёл отдохновенье;

Но любит вспоминать он были прежних лет,

И море бурное, и столь же бурный свет,

Мечтанья юности, восторги сладострастья,

Обманы радости и ветреного счастья;

Милее кажется ему родная сень,

Покой отраднее, приятней рощи тень,

Уединённая роскошнее природа,

И тихо шепчет он: «Всего милей свобода!»

 

…

 

Доколе памяти животворящий свет

Ещё не озарил туманной бездны лет,

Текли в безвестности века и поколенья;

Всё было жертвою безгласного забвенья:

Дела великие не славились молвой,

Под камнем гробовым незнаем тлел герой.

Преданья свет блеснул – и камни глас прияли,

Века минувшие из тьмы своей восстали;

Народы поздние урокам внемлют их,

Как гласу мудрому наставников седых.

Рассказы дивные! Волшебные картины!

Свободный, гордый Рим! Блестящие Афины!

Великолепный ряд триумфов и честей!

С каким волнением внимал я с юных дней

Бессмертным повестям Плутарха, Фукидида!

Я персов поражал с дружиной Леонида;

С отцом Виргинии отмщением пылал,

Казалось, грудь мою пронзил его кинжал;

И, подданный царя, защитник верный трона,

В восторге трепетал при имени Катона.

…

…

Но любопытный ум в одной ли тьме преданий

Найдёт источники уроков и познаний?

Нет; всё вокруг меня гласит о прежних днях.

Блуждая странником в незнаемых краях,

Я всюду шествую, минувшим окруженный.

Я вопрошаю прах дряхлеющей вселенной:

И грады, и поля, и сей безмолвный ряд

Рукою времени набросанных громад.

Событий прежних лет свидетель молчаливый,

Со мной беседует их прах красноречивый.

Здесь отвечают мне оракулы времен:

Смотрите – видите ль, дымится Карфаген!

Полнеба Африки пожарами пылает!

С протяжным грохотом Пальмира упадает!

Как волны дымные бегущих облаков,

Мелькают предо мной события веков.

Печать минувшего повсюду мною зрима…

Поля Авзонии! Державный пепел Рима!

Глашатаи чудес и славы прежних лет!

С благословеньем вас приветствует поэт.

Смотрите, как века, незримо пролетая,

Твердыни древние и горы подавляя,

Бросая гроб на гроб, свергая храм на храм,

Остатки гордые являют Рима нам.

Великолепные, бессмертные громады!

Вот здесь висящих рек шумели водопады,

Вот здесь входили в Рим когорты плебеян,

Обременённые богатством дальних стран;

Чертогов, портиков везде я зрю обломки,

Где начертал резец римлян деянья громки.

Не смела времени разрушить их рука,

И возлегли на них усталые века.

Всё, всё вещает здесь уму, воображенью.

Внимайте времени немому поученью!

Познайте тления незыблемый закон!

Из-под развалин сих вещает глухо он:

«Всё гибнет, всё падёт – и грады, и державы…

О колыбель наук, величия и славы!

Отчизна светлая героев и богов!

Святая Греция! Теперь толпы рабов

Блуждают на брегах божественной Эллады;

Ко храму ветхому Дианы иль Паллады

Шалаш пристроил свой ленивый рыболов!

Ты б не узнал, Солон, страну своих отцов:

Под чуждым скипетром главой она поникла;

Никто не слышит там о подвигах Перикла;

Всё губит, всё мертвит невежества ярем.

Но неужель для нас язык развалин нем?

Нет, нет, лишь понимать умейте их молчанье

И новый мир для вас создаст воспоминанье.

…

…

Счастлив, счастлив и тот, кому дано судьбою

От странствий отдохнуть под кровлею родною,

Увидеть милую, священную страну,

Где жизни он провёл прекрасную весну,

Провёл невинное, безоблачное детство.

О край моих отцов! О мирное наследство!

Всегда присутственны вы в памяти моей:

И в берегах крутых сверкающий ручей,

И светлые луга, и тёмные дубравы,

И сельских жителей приветливые нравы.

Приятно вспоминать младенческие дни…